– Когда ты уезжал на Рождество… Мне кажется, ты забыл, как хорошо мы подходим друг другу. Как мы умеем доставлять друг другу удовольствие и делать счастливыми… – Внезапно она привлекла его к себе и вцепилась пальцами в его рубашку. Стивен хотел было высвободиться, но ее рот уже прижался к его рту, язык раздвинул губы, и он ощутил его теплый вкус. Стивен чувствовал, как его решимость слабеет с каждой секундой: ее поцелуй вновь отворил двери, которые он считал надежно закрытыми. Но по мере того как их губы повторяли усвоенные движения, этот поцелуй на вершине утеса превращался в нечто совершенно противоположное. Ее рот почему-то стал казаться ему тонким и твердым, пальцы вцепились в рубашку словно острые, загнутые когти, а сила, с которой она прижалась к нему, рождала в нем только холод, убивавший всякое желание.
Схватив ее за запястья, Стивен с трудом высвободился.
– Хватит! Прекрати!
– Я просто хотела напомнить…
Она подняла ладонь, чтобы коснуться его лица, но Стивен с отвращением отшатнулся. Ее длинные и тонкие пальцы (один ноготь обломан, лак облупился) напомнили ему прутья тюремной решетки, сквозь которую он глядит на большой и прекрасный мир, полный еще неиспробованных возможностей.
«Потерять все это? И ради чего? И что она все время хнычет? – подумал он с раздражением. – Неужели она всегда была такой глупой?»
– Ради бога, Венди, перестань. – Стивен шагнул в сторону, чтобы идти к парковочной площадке, к своей машине, к завтрашнему дню, где не будет никаких Венди.
– Сти–вен… – неуверенно прошептала она. Судорожные всхлипывания помешали ей выговорить его имя сразу, в один прием. Он едва расслышал ее голос за криками чаек, посвистом ветра и шумом волн, ударявшихся о скалы далеко внизу. Среди всего этого шума ему приходилось напрягаться, чтобы разобрать ее лепет, и это раздражило его еще сильнее.
– Все кончено. Вбей это в свою тупую башку! – резко сказал Стивен, отбрасывая всякую сдержанность.
Он видел, как ее лицо перекосилось, словно от боли. Его слова что-то надломили в ней, Венди на глазах теряла уверенность, оплывая словно свеча. Наверное, ему следовало этим и ограничиться – ведь он отлично понимал, как подействуют на нее его жестокие слова – и не только сейчас. Они вполне могли наложить отпечаток на всю ее будущую жизнь, на все ее будущие увлечения и привязанности, изломать их, изуродовать на многие годы. Но остановиться Стивен уже не мог.
– Неужели у тебя нет ни капли гордости? Если бы я знал, что ты будешь только хныкать, как ребенок, и давить на жалость, я бы не приехал! И вообще, Венди, пора бы тебе повзрослеть!
Жестокая правда, содержавшаяся в этих словах, заставила ее попятиться, как от удара, но Стивен еще не закончил. Она разбудила в нем горькое разочарование и гнев, так пусть теперь расплачивается. В конце концов, Венди сама во всем виновата. Она должна была перестать за него цепляться, должна была забыть о нем, но вместо этого… Как она себя повела?!
Охваченный новым приступом раздражения, Стивен шагнул к ней, и она отступила еще немного, вплотную приблизившись к обрыву, где трава, покрывавшая вершину утеса, сменялась туманной синевой океана.
– Наши отношения были ошибкой, – нанес еще один удар Стивен. Теперь он возвышался над ней, словно великан; его тень упала на нее, и она съежилась, словно от невыносимой боли. Съежилась и отпрянула… Одна ее нога запуталась в траве, поехала назад, но Стивен успел схватить ее за руку.
– Осторожнее! Ты свалишься! – воскликнул он и потянул на себя, пытаясь заставить ее вернуться на безопасное место.
Венди машинально шагнула вперед и остановилась. Глаза у нее покраснели и распухли, лицо было мокрым от слез, а на щеке появилась ямочка, когда она прикусила ее изнутри. Стивен смотрел на нее и думал о том, что девушка, которая ему так нравилась, исчезла. Его «дорогой Джейн» больше не было, а значит, ему здесь тоже нечего делать.
– И кроме того, – добавил он, выпуская ее руку, – в конце этого семестра я все равно уезжаю.
– Что!?
– Я уезжаю в Нью-Йорк, в другую школу. А до тех пор… постарайся не забывать, что я – твой преподаватель.
– Но, Стивен…
– Мистер Хардинг. Для тебя – мистер Хардинг. Запомни это хорошенько.
Это были последние слова, которые он ей сказал. И в ее гибели он совершенно не виноват. Ведь он же удержал ее, когда она чуть не свалилась с обрыва. То, что произошло потом, не может иметь к нему никакого отношения. Это был просто несчастный случай, который никто не мог предусмотреть. Только глупец или человек крайне предвзятый может взваливать на него ответственность за ее поступки.