Всего сто миль отделяют нас от места назначения. А потом… Только он и я. Целых три дня! Семьдесят два часа, четыре тысячи триста двадцать минут, в течение которых мы будем только вдвоем. Рядом ни души, и некуда спрятаться друг от друга. Надеюсь, я ничего не испорчу. Не зря же говорится, что человека можно узнать по-настоящему только тогда, когда пробудешь с ним пару дней наедине. Интересно, где это я прочла столь потрясающе мудрую мысль? Но еще интереснее другое – то, что́ еще я узнаю о Стивене за эти короткие выходные.
Машинально пожав плечами, натягиваю легинсы. Неплохо было бы сполоснуть руки, но взглянув на раковину, в которой, словно в чашке Петри, вот-вот зародится новая жизнь, я решаю пренебречь мытьем.
Выйдя на улицу, я делаю глубокий вдох, и напрасно. Морозный воздух насыщен бензиновыми парами, от которых першит в горле. Мелко перебирая ногами в коричневой слякоти, я возвращаюсь к офису-магазинчику и успеваю увидеть, как дежурная густо краснеет от какого-то комплимента Стивена. Поигрывая дюжиной тонких браслетов, болтающихся у нее на запястье, синеволосая заправщица улыбается и что-то говорит в ответ. Подсмотренная сцена заставляет меня замереть у самого входа в магазин. Мое лицо под шарфом становится влажным от моего же дыхания, но я не двигаюсь и только смотрю, как шевелятся губы Стивена, – смотрю и гадаю, какие слова он сейчас произносит. Свет люминесцентной лампы падает на его висок, и серебряные нити в его аккуратно подстриженных темных волосах слегка поблескивают, придавая его чеканному профилю еще более кинематографически-благородный вид.
– Прошу прощения, мисс…
Эти слова выводят меня из транса, и я машинально отступаю в сторону, пропуская к дверям женщину средних лет с добрым лицом, которое немного портят слишком большие очки. Женщина входит в магазин, я иду за ней, чувствуя, как оттягивает руку ключ от туалетной комнаты.
Между тем обстановка внутри успела измениться. Стивен смахивает с прилавка свою карточку «Америкен экспресс» и квитанцию. Кассирша-заправщица с профессиональной улыбкой поворачивается в мою сторону, и я возвращаю ей ключ от туалета. Потом Стивен обнимает меня рукой за талию, а я, в свою очередь, прижимаюсь к нему.
– Твоих «Поцелуйчиков» не было, я взял «Ризез» с арахисовым маслом, – сообщает Стивен, пока мы, повернувшись спинами к синеволосой заправщице, идем к выходу.
– Спасибо. – Я киваю. «Ризес» – его любимые конфеты, а не мои, к тому же в них слишком много арахисового масла, а меня от него всегда начинает подташнивать. Но прежде чем я успеваю что-то добавить, Стивен сует мне в руки свою кредитную квитанцию.
Отзываясь на нажатие кнопки на брелке, «Лексус» приветственно чирикает, приглашая нас поскорее спрятаться от холода в уютный салон. Пока мы заправлялись, с неба начинают сыпаться первые снежинки. Их пока мало, но каким-то образом они все же попадают в щель между шарфом и моей кожей, и я ощущаю их холодное прикосновение словно уколы, от которых по плечам бегут мурашки.
Стивен возле водительской дверцы несколько раз энергично наклоняет голову сначала в одну сторону, потом в другую, и я слышу, как похрустывают его шейные позвонки.
– Если хочешь, я могу повести, – предлагаю я, перегибая в несколько раз квитанцию.
– Нет, все в порядке. Справлюсь.
– Ты уверен? Мы уже давно в пути, а ты, наверное, устал.
– Нет, ничего. К тому же мне не хочется, чтобы ты нервничала из-за всего этого снега на дороге.
– Ты же знаешь, я хорошо вожу.
– Конечно, знаю, но… Ты лучше расслабься и думай о чем-нибудь приятном. Не успеешь оглянуться, как мы уже будем на месте, – отвечает Стивен, усаживаясь за руль.
Мы возвращаемся на шоссе, и я чувствую, как с каждой милей наш уик-энд вдвоем становится все более реальным. Из решеток отопителя струится живительное тепло, и я бросаю быстрый взгляд на своего спутника. Его лицо, повернутое ко мне в профиль, освещают попеременно то дорожные фонари, то фары встречных машин. Свет и тени проносятся по лбу и щекам, словно вторя движению мыслей.
Мой взгляд продолжает метаться между созвездиями хвостовых огней впереди и лицом Стивена, но в конце концов задерживается на последнем. Я смотрю на четкий абрис его прямого носа, на линию высокого лба, на изгиб чуть выпяченной нижней губы, и в моем сердце вскипает такая буря чувств, что мне становится трудно удерживать их внутри. Мне даже приходится ущипнуть себя за складку кожи между указательным и большим пальцами левой руки. Я сжимаю ее до тех пор, пока боль не пересиливает все остальное. Мне с трудом верится, что мы вместе целых шесть месяцев – своего рода рекорд! Да, в последнее время нам многое мешало, но все это мы оставили в городе, так что сейчас в машине были только он и я. И никого, кроме нас…