Мы договорились на шесть. Мне приходится заехать домой, чтобы приодеться для ресторана. Хартон это не то место, где тебя пустят на порог в джинсах. Могут и пустить, конечно, но придется быть готовым к натиску недовольных взглядов, даже от официантов. Ты ведь испортишь всем прекрасную картинку.
Вторник, как обычно, опаздывает на пять минут. Для нее опоздание обязательный ритуал. Делает заказ, даже не открывая меню. Салат и легкий коктейль, ничего нового. Наконец, она смотрит на меня и одобрительно кивает. Я всегда соответствовал её стандартам.
- Как дела? – спрашивает Валентина. Я знаю, что это вопрос из приличия, но она готова послушать ответ, уткнувшись в новостную ленту.
- Пойдет, - у меня нет настроения на разговоры. – У тебя?
- Рина Протасова связалась с новенькой девочкой и по-новому оформила свой блог, представляешь? У нее подписчики выросли на 10 тысяч за два дня.
Вторник, кроме активного перемещения от ресторанов к магазинам, ведет блог. А Рина Протасова её «конкурент», такая же обеспеченная кукла. В чем смысл этого соперничества я до сих пор не понял.
- Она её скрыла, но мой тайный информатор прислал мне её контакт. И представляешь, она мне не ответила. Может, конечно, не прочитала еще, я написала всего час назад. Но, смотри, она и у себя оформляет не так, как Протасова. Может и мне что-то придумает? Я бы хотела что-то свежее, яркое…
Валентина протягивает мне свой телефон, и я едва не роняю его из рук, едва посмотрев на экран. Эвелина на фото смотрит так, будто предостерегает, что хозяйка сразу положит тебя на лопатки. Если не положит, то определенно просто не сдастся.
Не замечаю, как на лице появляется некое подобие улыбки.
Листаю её ленту. Мне нравится, но понять, почему, не могу. Может, потому что в профиле не только её фото, есть и какие-то красивые места. Некоторые даже знакомы мне, но я никогда не смотрел на них с такого ракурса. Замечаю, что все фото обработаны примерно в один стиль. Еще через минуту, что на многих фото мелькают одинаковые цвета. Заставляю себя оторваться от жадного поглощения новой информации о звереныше.
- Ну да, интересно – возвращаю телефон владелице, заодно закрыть все мысли о звереныше где-то на задворках сознания.
Когда приносят наш заказ, мы ужинаем в тишине, изредка обмениваясь парой фраз. Валентина интересуется делами семьи, спрашивает про отца или про мачеху, еще что-то рассказывает, но так неспешно, иногда «проваливается» в телефон. К тому моменту, когда я закончил ужинать, она едва поковырялась вилкой в своем салате.
- Хочешь еще посидеть? – спрашивает с обольстительной улыбкой, а глаза полностью копируют мои. Серые и отстраненные.
- Нет.
Подвожу её домой без малейшего желания подняться и продолжить вечер. Валентина особым желанием тоже не горит. Скупо целует меня в щеку и покидает салон машины, оставляя после себя едва уловимый аромат духов.
На улице медленно падает мелкий снег. Я откидываюсь на кресло и просто смотрю по сторонам, давая себе возможность почувствовать что-то спокойное и меланхоличное, окружившее мир вокруг меня.
« На улице красиво. Хочешь прогуляться?»
«У тебя сбился календарь? Сегодня вторник»
Я усмехаюсь, представляя мордашку Эвелины, когда она решила написать мне это. Готов поспорить, она жутко собой гордится. Впервые мне становится грустно от своей проверенной системы и трепетно от того, что я действительно жду воскресенье. Даже не смотря на то, что звереныш мне так и не дала ответ.
Часть 10.
К четвергу абстрагируюсь от любых «а если» в своей голове и решаю просто посмотреть, что будет. Устала продумывать, как сделать лучше и что может случится, а может не случится.
Я почти постоянно молчала, перемещалась с учебы на подработку и никому не отвечала ни на звонки, ни на сообщения. Зато наконец расчертила в ежедневнике свой график учебы и работы, решила больше отдыхать. Вероятно по этой причине, придется отодвинуть свою мечту переехать, но измотавшись морально приняла и это.
Когда решаю все-таки выйти в интернет-мир, первым нахожу сообщения от деда. Оно как маячок в моей голове, недоделанная задача. Я долго не могла принять решение: отец давно уже перегибает палку в вопросах моего воспитания, а дед просто оставил одну. И если раньше я категорически не хотела разозлить отца, то теперь руководствуюсь простым желанием дать деду шанс.
«Только если отец не узнает»