Николай, безусловно, прав, что осторожничает. Любой покупатель будет отталкиваться от той цены, которую он назовет. И тут он не должен прогадать.
- Когда будет решение? – спрашивает отец. Ему, похоже, надоело тратить вечер на совершенно бесполезную беседу. Визит вежливости произведен, можно откланиваться.
- Думаю, я приму решение к маю.
Май месяц! Он собрался основательно помотать нервы всем желающим.
- Хорошо, - кивает отец. – Если не против, мы поедем? Жена ждет дома.
- Не смею задерживать, - самой лестной улыбкой одаривает нас Николай и тут же отвечает на телефонный звонок.
До самого выхода из ресторана отец не говорит ни слова.
- Вот же гандон, - смеется, едва мы подошли к парковке. – Я уверен, он ищет еще покупателей и устроит нам очную ставку.
- Это можно было предположить изначально, - пожимаю плечами. Досадно, что обстоятельства пока не складываются в нашу пользу. – Не плохой вариант, если ты продавец.
Вообще, в отношениях с Варковым, я бы взял паузу. Этот павлин слишком сильно распустил свой хвост и никак не желает его сворачивать.
- Домой поедешь? – осторожно интересуется отец.
Дома я появляюсь обычно раз в две недели, а то и реже. В основном из-за того, что отца часто вижу в офисе, а с Юлией у нас никогда не было доверительных отношений. Было наоборот. Нормализовались, конечно, не сразу, даже сейчас не могу сказать, что я отношусь к ней хотя бы с теплотой. Потому мой переезд в отдельную квартиру в элитном районе не затягивали даже на день, первого сентября поступил в университет и в этот же день переехал, почти пять лет назад, если подумать.
Через какое-то время одиночества, осознал, что отец тоже имеет право на личную жизнь, как и я на свой шестидневный гарем.
- Я выпускаюсь в этом году, у меня не так много свободного времени, - сглаживаю свой отказ. Вру прямо в глаза, в университете у меня давно все схвачено.
- На выходных?
- Возможно, - жму ему руку и направляюсь к своей красавице. Черный матовый внедорожник с хищными линиями внушительного корпуса. Сажусь за руль и краем глаза замечаю красные кружевные трусики, оставленные под сиденьем. Хитро. Надо будет выкинуть в ближайшее мусорное ведро.
Завожу мотор, но так и стою на месте. Пишу Роме с предложением посетить бар, недалеко от моего дома. Усмехаюсь. Он, как всегда, согласен. На учебу у него прочно положен болт, постоянные тусовки и девочки. Как он вообще доучился со мной до выпускного курса?
На глаза попадается маленький кружок с фоткой воскресенья. Нажимаю на нее пальцем, чтобы увеличить. Брюнетка жмурится, с ее голого плеча спадает майка, а волосы в беспорядке. Она тянет кружку для автора фото и улыбается. Ни тебе четко выверенных ракурсов и выстроенных поз, а изображение хочется разглядывать.
Нет уж, Эвелина, ничего ты в этом вопросе не решаешь.
На моем лице появляется действительно дьявольская улыбка.
Я из под земли достану свою игрушку.
Часть 8.
Я всегда старалась быть честной сама с собой и признавать свои ошибки. Тебе не дали заказ, Эва, потому что ты не была достаточно убедительна. Короткие волосы в тринадцать лет тебе не шли и сейчас не подойдут. Ты плохо знаешь материал, если не можешь ответить на вопросы преподавателя.
Но мой внутренний мир упрямо сопротивлялся тому, что мне было неприятно видеть Артура с другой девушкой, и поэтому я ушла. Не хотелось признаваться даже самой себе.
К этой мысли я пришла к утру, потратив ночь на перекатывание с боку на бок и переигрывание в своей голове различных вариантов уже произошедшей встречи с Артуром. Лучшим мне до сих пор казался тот, при котором мы вообще не встретились, даже в его доме.
- Ты налила мне кофе, Эва? – грозно спрашивает отец, сверкая взглядом в дверном проеме. Я даже подпрыгиваю от неожиданности. Про его утренний кофе я совсем забыла, а злить отца утром – плохая идея. В момент паники все мысли из головы выдувает, потому что мозг пытается решить наиболее важную задачу – налить кофе в кратчайшие сроки. Я действую как годами проработавший в одной кофейне бариста: наливаю воду в чайник, на ощупь достаю кофе, кладу сахар в известной пропорции и мчусь к холодильнику за небольшой дозой сливок. Они должны дать вкус, но не остудить напиток.