– Все, заблокировал! – Георгий громко хлопнул стеклянной дверью парилки, и Ники резко выпрямилась, отбрасывая руку Эдварда.
– Отличненько! – Эд, недовольно сузил глаза и обиженно посмотрел на товарища.
– Эм… ребят, ну я все понимаю… но мы типа втроем пришли… – замялся Георгий.
– Я уже, кажется, перегрелась. – Николь соскочила с лавки, кутаясь в простыню.
Она хотела этого поцелуя, она хотела Эдварда так, как не хотела никогда и никого. Рядом с ним Николь впадала в безумие, мысль обладать шикарным мужчиной, которого хочет каждая вторая, а то и первая женщина Вернэи сводила с ума! И да, это слишком развязно, но она бы позволила Эду не только поцеловать себя, однако в компании Гошки это неуместно. Тело предательски затрясло от разочарования, и Ники поспешила выйти в комнату.
– Джордж, ты вообще не вовремя вернулся. – Эд с раздражением вскинул руки.
– Да… по-идиотски как-то получилось….
– Я подумал, ты реально понял, что лишний. – Серо-голубые глаза возмущенно сверлили пропотевшего друга.
– Карл, это моя сестра! Я не могу быть лишним! – Георгий недовольно скривился и, демонстративно развернувшись, вышел.
– Она мне действительно нравится, – зло крикнул вслед Эдвард.
Николь присела на краешек лавки и дрожащей рукой взяла цилиндр с чаем. Нелепо все вышло, и перед Гошкой неудобно. Они ведь действительно пришли втроем, и вообще, она ведет себя как девица, не отягощенная моральными принципами. Но ее ужасно тянуло к Эдварду! В нем было все то, что она мечтала видеть в мужчине, с которым свяжет жизнь. Долгое время это была лишь пустая фантазия, и приходилось общаться с теми, кто от нее не шарахался, услышав фамилию, а тут такой красавчик! Ну как устоять?
Николь поставила цилиндр на стол и заметила, что в кучке украшений не хватает кольца. Сердце замерло и ухнуло в пятки, мир потерял цвета и звуки. Девушка схватила цепочку и серьги в надежде, что перстень под ними. Глупо, он довольно крупный, и такой мелочевкой не перекроется. Николь бросила назад украшения и, упав на колени, начала шарить под столом. От охватившей паники затряслись поджилки.
– Колька, ты чего? – Георгий присел рядом с сестрой, стоящей на четвереньках.
– Кольцо! – срывающимся голосом проговорила Николь. – Его нет!
– Как нет?! – Георгий удивленно вскинул брови и тоже полез под стол.
– А что происходит? – Эдвард с удивлением смотрел на ползающих брата и сестру.
– Кольцо потерялось. – На глазах Ники выступили слезы, в носу защипало.
– Потерялось? – Эд недоверчиво посмотрел на Георгия и подал руку Николь, помогая подняться.
– Сам в шоке, – цокнул Георгий и пошарил рукой под лавкой. – Это я виноват, забыл заблокировать дверь. Кто угодно мог зайти, а оно лежало на видном месте. – Молодой человек встал, понуро опустил голову и заломил кисти. – Прости, прости, пожалуйста!
– Последняя память о маме. – Ники больше не смогла сдерживать слезы, и они зигзагами заструились по щекам.
Эдвард обнял Николь, прижал к обнаженной груди и ласково погладил по голове.
– Не плачь, я понимаю, каким ценным для тебя был этот перстень, и очень сожалею, что так вышло. Мы можем обратиться к законникам…
Он шептал слова утешения, пока Георгий еще раз осматривал стол, лавки, пол, а Николь, закрыв ладонью рот, старательно сдерживала рыдания. Она потеряла последнее, что связывало ее с родителями и Дорофеевкой. Даже в самый голодный год мама не рассталась с кольцом, и Ники столько лет хранила его как зеницу ока. Как же так вышло сейчас? Несмотря на жару и объятия Эдварда, которых она не замечала, Николь покрылась гусиной кожей. Мозг отказывался верить в случившееся.
– Как же так? Как же так? – Тело сотрясла волна рыданий.
Глава 7
Эдвард прошелся по просторной студии, выдержанной в бежевых тонах, еще раз аккуратно поправил стеганое кофейное покрывало на двуспальной никелированной кровати возле стены, стряхнул только ему видимую пылинку со стоящего посередине комнаты стеклянного журнального столика, расположившегося около дивана-ватрушки, подошел к глянцевому бледно-коричневому кухонному уголку и вытер пару капелек воды с пестрой столешницы.