Обычно, мы рассматриваем абзац, в поисках завершенной мысли, но даже абзацы, не всегда представляют завершенную мысль текста. Абзацы бывают разными по длине, но обычно мы проводим четкое разделение на параграфы, потому, что они содержат одну цельную мысль. Но, несмотря на это, бывают случаи, когда мысль, выраженная в одном абзаце, неразрывно связана с мыслью в соседнем абзаце. И хотя многие абзацы содержат как минимум одну «изюминку» или принцип, эта изюминка иногда слишком короткая для использования в качестве основания для целой проповеди. Как бы я не любил экспозиторную проповедь (проповедь, построенная на абзаце или отрывке из Писания), некоторые тексты не являются легко доступными для такой проповеди.
Например, когда Павел прощается со своими друзьями в Деян. 20:36–38, их явная любовь друг к другу (видна в их печальном прощании) преподносит нам важный урок: мы должны иметь такую же любовь друг к другу и посвящение друг другу в теле Христа в наши дни. Но мы можем более полно выразить этот принцип, если прочитаем эти стихи в свете предшествовавшей прощальной речи Павла. (Деян. 20:18–35). Можно собрать достаточно материала по этому тексту для длинной проповеди или, даже, для Библейского урока, если мы пожелаем использовать только те ресурсы, которые были доступны первым читателям кн. Деяния. Достаточно только исследовать тему, Христианской любви друг к другу, во всех местах этой книги, где она упоминается (2:44–45; 4:32–35; 14:28; 28:14–15). Большинство церквей желают больше чем одну идею или же более одну иллюстрацию идеи для обучения! Вероятно, комментирую Иоанна 17:23 о единстве, может оказаться необходимым дополнить эту тему тем, как Иоанн подчеркивает единство, во свете любви друг к другу (13:34–35), а также когда он говорит о тех препятствиях, которые единству приходится преодолевать (Иисус преодолел большой этнический барьер, послужив женщине Самарянке, в Ин. 4). Чтение этого стиха о единстве в контексте всего Евангелия Иоанна, требует от нас переступать культурные и племенные барьеры для того чтобы любить других Христиан.
Один преподаватель и проповедник в США, однажды, рассказал мне, что одно время очень скептично относился к Библии — как к Слову Божьему; он сомневался, что можно проповедовать на основании места в Писании, где говорится о том, что слуги Давида привели ему наложницу, для того, что бы она грела его (3 Цар. 1:2–4). Я указал ему тогда, что эти стихи являются частью большего контекста. После того как Давид согрешил, Бог провозгласил что суд придет на его дом, и даже со стороны близких ему людей (2 Цар. 12:11). Это проявилось в восстании Аввесалома, который хотел захватить престол Давида (3 Цар. 1:5). Стихи, в которых говорится, что Давид не мог согреться, показывают нам каким слабым и подозрительным он стал, боясь нового восстания; упоминание наложницы помогает объяснить, почему Адония, позже, заслужил смерть, попросив ее себе в жены (3 Цар. 2:21). Жениться на наложнице предыдущего царя, означало сделать себя претендентом на престол (3 Цар. 2:22, ср. 2 Цар. 16:21–22) — Адония все ещё намеревался сместить Соломона с престола! Не прочитав всю историю, можно не понять всей цели индивидуальных стихов. Но, конечно, каждый из них имеет свою цель, и продолжение истории не будет иметь смысла без этих стихов.
Говоря в общем, контекст распространяется за пределы слов, стихов и абзацев, достигая структуры каждой отдельной книги Библии. Вероятно, именно это подразумевал Павел, говоря «Все Писание богодухновенно». Греческое слово «Писание», в данном месте, — «graphē», что означает «рукопись». В большинстве случаев, каждая книга Библии, писалась на отдельном свитке в виде отдельного текста; разные книги Библии, писались в виде целой книги, которая касалась различных ситуаций в древнем Израиле или Церкви. И хотя эти книги, часто состояли из более ранних материалов (Пр. рассказы от Иисусе, которые циркулировали еще до того как Евангелисты записали их), сегодня мы имеем эти книги в виде отдельных книг, составляющих нашу Библию, поэтому должны читать их как неразрывную единицу. Например, Бог дал нам четыре Евангелия вместо одного, потому что Он хотел, чтобы мы увидели его более чем с одной точки зрения. (Иисус был слишком велик для того, чтобы только одно Евангелие, с его специфическим уклоном, могло нас достаточно научить о Нем). Если, не исследуя характеристику каждого из Евангелий, смешать разные отрывки, мы можем не заметить ту позицию или точку зрения, которую Бог хотел показать нам в каждом Евангелии. Проповедуя повествовательные истории из Евангелий и сохраняя верность тексту, нам будет намного проще, если сможем понять как данная история связана с темой того Евангелия, в которой мы ее находим.