ГЛАВА 41-я. Об Ангеле, возвещающем падение Вавилона.
XIV, 8.
| И и́нъ А́нгелъ вслѣ́дъ и́де, глаго́ля: паде́, паде́ Вавило́нъ гра́дъ вели́кiй, зане́ от вина́ я́рости любодѣя́нiя своего́ напои́ вся́ язы́ки. | И другой Ангел следовал за ним, говоря: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы. |
Вавилоном, по значению имени, называет смешение мира сего и смущение житейское, о котором говорит, что он скоро падет или уничтожится. Вином ярости блудодеяния называет не только неистовство и исступление мыслей от идолопоклонства, но и опьянение и безумие от всякого греха, за которое истреблены будут все любодеющии от Бога, по выражению Псаломскому (Пс. 72, 27). Падет же сей Вавилон совсем, при откровении вышнего Иерусалима, с корнем исторгнется, когда делатели беззакония посланы будут в огонь вечный.
ГЛАВА 42-я. Об ином Ангеле, предупреждающем верных не принимать антихриста.
XIV, 9 и 10.
| И тре́тiй А́нгелъ вслѣ́дъ его́ и́де, глаго́ля гла́сомъ вели́кимъ: и́же а́ще кто́ покланя́ется звѣ́рю и ико́нѣ его́ и прiе́млетъ начерта́нiе на челѣ́ свое́мъ или́ на руцѣ́ свое́й, и то́й и́мать пи́ти от вина́ я́рости Бо́жiя, вина́ нерастворе́на въ ча́ши гнѣ́ва Его́, и бу́детъ му́ченъ огне́мъ и жу́пеломъ предъ А́нгелы святы́ми и предъ А́гнцемъ. | И третий Ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем. |
Если кто покорится зверообразному антихристу и будет участвовать в беззаконной жизни, изображающей его, и словом или делом провозгласит его Богом (ибо сие может означать начертание, делаемое на челе и руке), тот будет участвовать с ним и в питии чаши наказаний, нерастворенной и неразбавленной щедротами, по правде суда; растворенной же различными наказаниями, по причине многовидности и многообразности самопроизвольного зла. Хорошо же вином ярости называется наказание, будучи последствием вина нечестия, опьяняющего пьющих, потому что чем кто грешит, тем тот и наказывается.
XIV, 11.
| И ды́мъ муче́нiя и́хъ во вѣ́ки вѣко́въ восхо́дитъ. | И дым мучения их будет восходить во веки веков. |
Под дымом мучения должно разуметь или дыхание вместе со стенаниями, восходящее снизу от наказуемых, или дым, выходящий из огня, которым наказываются отпадшие. Говорится же, что во веки веков восходит он, чтобы знали мы, что бесконечно мучение грешников, как и блаженство праведных вечно.
| И не и́мутъ поко́я де́нь и но́щь покланя́ющiися звѣ́рю и о́бразу его́ и прiе́млющiи начерта́нiе и́мене его́. | И не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его. |
И не имут покоя день и нощь. Говорит о дне и ночи не потому, чтобы солнцем измерялось течение будущего века, в которое, как предвещает, нечестивые не будут иметь покоя, но или по настоящему обычаю считать время днями и ночами, или под днем разумеет жизнь святых, под ночью же наказание нечестивых, которому подвергнутся те, кои диавольскими делами и хулением против Христа, которые совершали, изображали в себе образ отступника зверя и бесчестное имя его, как досточестное, напечатлевали в своем сердце.