2. Пророчества не менее чудес убеждают, и притом не заключают в себе тщеславия. Чудеса еще подвергались превратным толкам, по крайней мере от людей неразумных: о веельзевуле, говорили они, изгонит бесы (см.: Мф. 12, 24); но о пророчествах ничего подобного не было никогда говорено. Таким образом, для Симона и Нафанаила Христос употребил этот способ научения, а с Андреем и Филиппом Он не так поступил. Почему же? Потому, что они уже в свидетельстве Иоанна получили немалую подготовку; а Филипп, кроме того, увидев предстоящих Христу, принял это за прямое доказательство для веры в Него. Ты еси Симон, сын Ионин; ты наречешися Кифа, еже сказается Петр. От настоящего достоверным делается и будущее. Назвавший отца Петрова, конечно, провидел и будущее. Предречение соединено здесь и с похвалою; но это не было лестию, а предсказанием будущего, что видно из следующего. Припомни, с каким сильным обличением Он в беседе с самарянкою дает видеть ей свое прозрение. Пять мужей, говорит Он, имела еси, и ныне, егоже имаши, несть ти муж (Ин. 4, 18). Так и Отец Его, восставая против почитания идолов, много говорит о пророчествовании. Да возвестят вам, что имать на вас приити. И в другом месте: возвестил и спасох, и не бе в вас чуждь (см.: Ис. 47, 13; 43, 12). И это ставит на вид во всем пророчестве. Пророчество есть по преимуществу дело Божие, которому демоны даже подражать не могут, сколько бы ни усиливались. В чудесах еще может быть и некоторое обольщение; но предсказывать будущее с точностию свойственно только одному вечному существу. Если же когда-либо и демоны это делали, то только для обольщения неразумных; потому и провещание их всегда легко изобличить во лжи. Между тем Петр ничего не отвечает на слова Христовы, – потому что еще ничего ясно не понимал, а только поучался. Притом же и самое предсказание было еще не вполне изречено. Христос не сказал: Я тебя переименую Петром, и на этом камне (πετρα) созижду Церковь Мою, а сказал только: ты наречешися Кифа. То переименование означало бы высшее достоинство и большую власть. Но Христос не вдруг и не с самого начала выказал всю Свою власть, а до времени более смиренно беседовал. Когда же Он дал полное доказательство Своего Божества, то уже с большею властию говорит то же: блажен еси, Симоне, яко Отец Мой яви тебе. И в другом месте: тебе глаголю: ты еси Петр, и на сем камени созижду Церковь Мою (см.: Мф. 16, 17, 18). Так Христос наименовал Симона, а Иакова и брата его – сынами грома. Для чего же Он это делает? Он этим показывает, что Он Тот Самый, Кто и Ветхий Завет дал и тогда имена переменял, назвав Аврама Авраамом, Сару Саррою, Иакова Израилем, а многим еще от рождения их дал имена, как то: Исааку, Сампсону и лицам, о которых упоминают Исайя и Осия; некоторым же переменил имена, данные от родителей, как то: лицам, выше упомянутым, и Иисусу Навину. У древних также было в обычае давать имена по обстоятельствам, как и Илия сделал. И это было не без цели, а для того, чтобы самое наименование людей было для них напоминанием благодеяний Божиих, чтобы, чрез выражение пророчества в именах, оно тем лучше сохранялось в уме слушающих. Так и Иоанну дано имя прежде его рождения. Так люди, которые имели просиять добродетелию с первого возраста, получали имена и прежде рождения; а тем, которые прославлялись впоследствии, и прозвание после прилагалось.