7. Начало премудрости страх Господень, разум же благ всем творящим его. Благочестие же в Бога, начало чувства: премудрость же и наказание нечестивии уничижат.
Слова этого стиха: начало премудрости страх Господень, имеют значение эпиграфа, такого положения, которое определяет дух и направление всей книги Притчей. Страх Божий — это такое духовное расположение, которое в этом же стихе называется благочестием в Бога, или в отношении к Богу, — и как страх Божий есть начало премудрости, так и о благочестии сказано, что оно есть начало чувства (ведения). Благочестие в Бога, значит благое чествование Бога, или истинное Богопочтение. Сему Богопочтению научил Сам Бог свой избранный народ, строго запретив ему чтить ложных богов и открыв ему все, что́ нужно знать и делать для угождения Ему, как единому истинному Богу. Если благочестие или истинное Богопочтение сопоставляется с страхом Божиим, этим внушается, что истинное Богопочтение немыслимо без страха, или благоговения пред Богом. Всякий чтитель истинного Бога не может не проникаться страхом пред Ним, сознавая с одной стороны беспредельное величие Господа, Его бесконечные совершенства, Его беспредельное всемогущество, святость, благость, праведность, премудрость, Его беспредельную власть и силу, с другой сознавая свое ничтожество пред Ним, свою греховность и виновность, свою не- благодарность пред Ним, свою зависимость от Него во всех отношениях. Это сознание не может не смирять человека, и следственно не может не повергать его в страх и трепет пред Тем, Кого трепещут безгрешные небесные Силы. В частности, мысль о близости к нам Господа, как Существа вездесущего и всеведущего, не может не возбуждать в истинно чтущем Бога страха в виду того, что наши нечистые дела и мысли не могут укрыться от Его всеведения. Особенно страх суда Божия присущ истинно чтущим Господа. Вот почему страх Божий при самом вступлении Бога в завет с Израильтянами положен в основание этого завета. «Собери ко Мне люди, — говорит Господь Моисею на горе Синайской, — и да слышат словеса Моя, да научатся боятися Мене вся дни, в няже сии живут на земли, и сыны своя да научат» (Второзак. IV, 10). Страх Божий столь тесно связан с благочестием, что без него невозможна истинная любовь к Богу, ибо эта любовь должна быть благоговейна; любя Бога, как Отца нашего, мы должны помнить, что Отец сей при всей близости к нам, как детям своим, есть вместе Господь наш и Владыка всего мира, Существо, пред беспредельным величием Которого не только мы, но и вся вселенная — ничто, — и сим памятованием удерживать себя от искушений гордости, дерзости и греховной беспечности. — Страх Господень есть начало премудрости в том смысле, что в цепи знаний, нужных для приобретения премудрости, Богопочтение должно занимать первое, начальное место, что оно должно быть главным и преимущественным предметом знания. Нет на свете существа выше Бога; нет потому ничего на свете важнее и выше Богопочтения, и следственно Богопочтению надобно учиться прежде и паче всего. Существенной потери для души не будет, если кто будет невеждою в делах мирских; но не знать того, что́ нужно знать для угождения Богу, для истинного Его чествования, было бы ничем невознаградимою утратой. — Страх Божий или благочестие есть начало премудрости также в том отношении, что в искателе мудрости оно должно быть господствующим духовным настроением. В своем стремлении к стяжанию мудрости он должен быть проникнут убеждением, что премудрость в строгом смысле принадлежит единому Богу, что Он есть источник премудрости (Притч. II, 6), что без света Его откровения ум человеческий вечно блуждал бы во мраке невежества и заблуждений относительно главнейших истин, что мудрость мира сего сама по себе есть безумие пред Богом (1 Коринф. I, 20). Из этого убеждения проистекает для искателя мудрости обязанность искать благословения Божия на свои труды для приобретения знания, этими трудами служить Господу Богу во славу Его и на пользу ближним, с опасением оскорбить Господа вольномыслием и суемудрием, и за успехи в мудрости благодарить Господа. В этом смысле страх Божий или благочестие поистине есть начало премудрости. — Дальнейшие слова стиха: разум же благ всем творящим его, составляют повторение слов псалма (СХ, 10). Они означают: все творящие страх Божий, т. е. упражняющиеся в благочестии, ревнующие о преуспении в нем, достигают благого разумения, преуспевают в ведении истины. Они благоговейно веруют в откровение Божие и из него почерпают знание всего, что́ нужно для благоугождения Богу. — Благочестие же в Бога начало чувства: мысль, как мы видели, таже, что́ в изречении: начало премудрости страх Господень, нами рассмотренном. — Премудрость же и наказание нечестивии уничижат. Не может быть сомнения, что мудрость, началом которой служит страх Господень, есть величайшее благо, и что следовать урокам мудрости есть священная для каждого обязанность. Но этим благом дорожат и эту обязанность свято исполняют только благочестивые. Нечестивые же ни во что ставят мудрость и уроки её, и от того делают множество безрассудств. Нечестие помрачает в них здравый смысл.