В тот же день, 7 октября 1811 года, военный министр адресовал в лейб-гвардейский Преображенский полк предписание за № 2491:
«Оного полка капитан Граф Толстой по Высочайшему повелению по прошению его увольняется от службы, о чём будет объявлено в следующем приказе; а между тем сего же дня приказано ему от меня отсюда выехать по желанию его в Калужскую губернию к родственникам его; о чём полку и даю сим знать».
Итак, за «одышку» графа наказывали не только отставкой, но и ссылкой, о чём Михаил Богданович Барклай де Толли, как выясняется из предписания, сообщил капитану Фёдору Толстому 7 октября 1811 года лично.
В другом документе (а именно — в резолюции на отношении министра полиции А. Д. Балашова) военный министр вскоре уточнил:
«Государь при отставке высочайше приказал его (Фёдора Толстого. — М. Ф.) выслать, взяв с него расписку, чтобы в обе столицы не въезжал».
Высочайший приказ об увольнении от службы «Лейб-гвардии Преображенского полка капитана Графа Толстого», отправленный в типографию, был датирован 12 октября[377]. В документах более позднего времени значится, что граф «по прошению его за болезнями уволен от службы без чина и мундира[378], с жительством в Калужской губернии»[379].
А из секретного отношения того же генерала от инфантерии А. Д. Балашова к тому же М. Б. Барклаю де Толли (от 29 декабря 1811 года, за № 880) можно выудить ещё одну важную подробность. Оказывается, Американца не просто выпроводили из Петербурга в Калужскую губернию, а привезли туда — надо полагать, что под неким конвоем.
17 октября 1811 года в «Санкт-петербургских ведомостях» (№ 83) было напечатано сообщение об «увольнении от службы» капитана графа Фёдора Толстого.
К этому времени Фёдор Иванович, «человек очень известный», навсегда распрощавшийся с доблестным Преображенским полком, вместе с сопровождающим его лицом (или лицами), вероятно, уже прибыл к назначенному месту жительства — в Медынский уезд Калужской губернии.
До солдатского ранца или до кандальной Сибири Американец всё-таки недотянул.
В хронике «Несколько глав из жизни графини Инны» Прасковья Перфильева ограничилась мимолётным упоминанием о том, что её отец был «сослан»[380].
До И. П. Липранди, оставшегося после окончания шведской войны в Финляндии и потерявшего боевого товарища из виду, впоследствии дошли слухи, что тот «в отставке»[381].
О «Калужской деревне», куда Американец «сослан был на житьё», однажды обмолвился П. А. Вяземский[382]. Зато послереволюционный биограф, учтя это сообщение князя, на собственный лад развил его и написал, что после увольнения из гвардии граф Фёдор Толстой «жил частным человеком в своей Калужской деревне»[383].
В наши дни о пребывании графа Фёдора в ссылке стало известно из документов чуть больше.
Своих владений у него в указанной губернии не имелось. Возможно, права Т. Н. Архангельская, которая предположила, что Фёдор Иванович пожелал быть высланным в Калужскую губернию потому, что там с некоторых пор жительствовала его родная сестра Вера Ивановна, вышедшая замуж за богатого помещика, бывшего штабс-ротмистра лейб-гвардии Уланского полка[384] Семёна Антоновича Хлюстина[385]. К тому моменту Вера Ивановна уже овдовела; ей и её малолетним детям в «селе Покровском и по Медыни» принадлежало, согласно имеющимся источникам, 1627 крепостных душ[386]. Туда-то, в село Покровское, лежащее на юге Медынского уезда, и мог быть, по мнению исследовательницы, доставлен на пороге зимы наказанный Американец.
Однако не исключено, что в октябре 1811 года, по унылым раскисшим трактам, графа привезли из Петербурга в другое владение семейства Хлюстиных — в село Троицкое, расположенное неподалёку от Покровского. (В Троицкое, кстати говоря, Фёдор Толстой заглядывал и позже, в частности, во второй половине двадцатых годов. В архиве хранится письмо его, посланное оттуда князю В. Ф. Гагарину: «Я пред тобой, милой и любезной друг Князь Василей, как будто и виноват. На два твои письма квитаюсь одним. Но мои недосуги и чистосердечное раскаяние за меня исходатайствуют великодушное прощение…»[387])
377
Та же дата фигурирует и в «Пашпорте» 1816 года (Архангельская-4. С. 18), и в «Истории» полка; см.: Чичерин А., Долгов С., Афанасьев А. История лейб-гвардии Преображенского полка: 1683–1883 г. Т. IV. СПб., 1883. С. 217. См. также: РГВИА. Ф. 29. Оп. 1/153-а. Св. 584. Д. 626. Ч. 2. Л. 112.
379
Архангельская-6. С. 249; РГВИА. Ф. 29. Оп. 1/153-а. Св. 584. Д. 626. Ч. 2. Л. 112. В прошении Ф. И. Толстого об отставке (1814) использован иной оборот: «Прошлого 1811-го года Сентября 14 числа (? — М. Ф.) по прошению за болезненными припадками уволен был от воинской службы на собственное пропитание». (Там же. Л. 117.)
384
Щукинский сборник. Вып. 2. М., 1903. С. 163, 168; Зильберштейн И. С. Парижские находки: Эпоха Пушкина. М., 1993. С. 81.
387
НИОР РГБ. Ф. 85. К. 19. Ед. хр. 30. Л. 17. Сохранена орфография подлинника. Благодарю Т. А. Медовичеву, которая помогла разыскать данную единицу хранения.