И все это в такой глуши.
Выходя из машины, Джеррика попыталась стряхнуть с себя адскую жару. Да, сейчас стояло лето, и жара не должна была быть неожиданностью. Но такая? Наверное, градусов под сорок, - предположила Джеррика. Она уже буквально взмокла, ее скудная одежда прилипла к телу. Ярко-красный топик, словно губка впитал пот, отчего ткань пристала к грудям, как вторая кожа.
Что-то пыталось привлечь ее внимание, будто кулак, стучащий в дверь. Она знала, что это было. Энни.
Вспомнив, Джеррика содрогнулась. Но что она могла сказать? Ничего, - поняла она. Что, признаться, что она подглядывала за пожилой женщиной через дырку в стене? Чтобы Гупа уволили? Нет, она не могла так поступить. Джералдин, - вспомнила она. Имя, которое Энни произносила во время самоистязания. Но почему она себя наказывала? И кто такая Джералдин? Она никогда раньше не упоминала это имя.
Но одно было очевидно. У Энни проблема, большая проблема. Самоуничижение было чем-то ужасным, люди резали себя, чтобы облегчить бремя депрессии. Ей было невыносимо видеть, как добрая, пожилая женщина прижигает себе кожу. Но...
Я ничего не могу с этим поделать. Не могу признаться, что видела ее. И это не мое дело...
Как бы ни тяжело это было, ей придется оставить все, как есть.
Подняв в воздух маленький смерч пыли, она открыла большие входные двери аббатства. Заглянув внутрь, она не увидела никаких следов отца Александера, лишь пару горящих спиртовых ламп. Наверное, он в административном офисе, - предположила Джеррика. И двинулась через пыльный зал. Здание казалось совершенно пустым. Но подойдя к размурованному пару дней назад офису, она увидела, что священник сидит на столе и курит. Его поджарый торс вновь был обнажен. Александер посмотрел на нее со слегка озадаченным выражением.
- Привет, - сказала Джеррика. - Я же говорила, что приеду.
Он рассеянно кивнул.
- Привет.
- Кто-то пристрелил вашу собаку? - попыталась пошутить она.
Священник пожал плечами.
- Я тут жопу рвал, пробовал пробить ту свежую кладку в подвале. Очень тяжело.
Разве дело в этом? Джеррика так не думала.
- Что ж, - добавил он, - я кое-что обнаружил.
- Что?
Он снова пожал плечами и встал на ноги. Его грудные мышцы блестели от пота.
- Идем! Я покажу тебе.
Она, молча, последовала за ним через зал, к лестнице, ведущей в подвал. По пути она не могла не обратить внимания на его спину. Туго обтянутые кожей мышцы, шрамы от шрапнели, покрывавшие бок, как случайные стежки. Она заставила себя отвести взгляд. Но затем какой-то резкий блеск привлек ее внимание.
- Подождите! Что это?
На лестнице было узкое стрельчатое окно, разбитое, как большинство других Оно смотрело на лес за аббатством и спускающийся вниз хребет. Но сквозь деревья она разглядела блеск.
- Похоже на воду, - сказала она.
- Так и есть. Это озеро, - сказал Александер, без какого-либо интереса. Что же его беспокоило?
- Черт, я снова забыла взять свою фотокамеру. Хотелось бы сфотографировать его, как и все это место.
- Позже, - глухо сказал он. - А сейчас я покажу тебе это.
Она проследовала за ним во тьму подвала. В коридоре мерцали пятна света - спиртовые лампы, там, где работал священник. Он поднял одну и поднес ее к стене.
Перед Джеррикой был уже знакомый ей фрагмент свежей кладки, будто на его месте когда-то находился дверной проем, и кто-то по какой-то причине замуровал его.
- Видишь эти следы от ударов? - сказал Александер, указывая на выбоины.
- Да, но мы уже видели их, когда приезжали сюда в первый раз. Кто-то...
- Верно, - прервал он ее. - Кто-то пытался сломать стену, возможно, давно. Мы это уже заметили.
Джеррика поджала губы. Это не было для нее большим открытием. Но затем священник поднял что-то.
- Взгляни, - сказал он. - Я нашел ее в углу.
Это была кирка.
- Мы не заметили ее в первый раз, поскольку она была буквально окутана паутиной. Готов поспорить, что она пролежала здесь несколько десятилетий. И посмотри сюда. -Александер поднес инструмент ближе. С одной стороны рабочей части было узкое мотыжное лезвие, с другой - длинный, острый шип. Священник приложил кончик шипа к нескольким выбоинам в стене.
- Идеально подходит, - заметила Джеррика. Но она по-прежнему не понимала, в чем загадка. - Ладно, это тот самый инструмент, которым кто-то пытался сломать стену. И что с того?
- Посмотри внимательнее. Ты не думаешь головой.
Джеррика нахмурилась. До нее все еще не доходило.
- Я - ровно шесть футов[15], это нормальный рост взрослого мужчины, - сказал священник. - Смотри. - Затем он изобразил замах киркой для удара по стене. Кончик лезвия опустился на несколько футов выше существующих выемок.