Тонкий утрамбовывал джинсы. Свежепостиранные, они стояли колом и занимали слишком много места. Погладить их уже не оставалось времени, и Сашка действовал грубо: сложил джинсы между двумя книгами и уселся сверху. С высоты ему все было видно, в том числе сестренкин чемодан с аптечкой без пластыря.
– Да положи ты пластырь, наконец! – Сашка уже начинал злиться. – Опаздываем!
– Положи…ла, – Ленка удивленно разглядывала аптечку. – Правда, Сань, только что… Куда он делся?..
Теряя терпение, Тонкий встал с книг, подошел к столу, сам достал из ящика пачку пластыря… На столе стояла клетка Толстого. Новенькая, блестящая, со стеклянной кормушкой, деревянной катушкой и тремя пачками злополучного пластыря!.. Все крысы – воришки.
Турист дипломату не товарищ, поэтому Тонкий с Ленкой летели утром, а мама с папой другим рейсом – вечером. Но детей проводили. Довезли до турагентства, сели с ними в автобус, чтобы вместе доехать до аэропорта.
Туристическая группа у Тонкого с Ленкой была небольшая: пол-автобуса вместе с провожающими. Тонкий оглядел пассажиров в надежде встретить человеческое существо моложе шестнадцати лет, чтобы было с кем делиться впечатлениями во время поездки. В чужой стране тяжело без товарища. Ленка не в счет. Но все в группе были намного старше Тонкого.
Папа, раскрыв ноутбук, вдумчиво шлепал по клавишам. Ему по барабану: хоть в самолете, хоть в автобусе, хоть дома на диване – работа не ждет, господа! Мама поправляла шапку на Ленке и давала ценные указания:
– Слушайтесь мадемуазель Жозефу, она встретит вас в аэропорту. У нее будет табличка с надписью «Уткины». По-русски, – добавила она, строго взглянув на Ленку. У сестренки по французскому была тройка, и мама вчера в этом убедилась.
– Здорово! – не смутилась Ленка. – С такими табличками президентов встречают и поп-звезд. Я по телику видела.
– А «Французский язык для дошкольников» ты по телику не видела? – поинтересовался Тонкий. – Преинтересная передача, тебе бы понравилось!
Не будь рядом родителей, Тонкий получил бы по шее. Но с мамой бояться нечего, она не любит, когда дерутся. Значит, можно позлить Ленку в свое удовольствие.
Сестренка что-то прошипела в ответ и стала рассматривать вид из окна. Ничего интересного: дома, деревья – Москва. Через несколько часов все будет по-другому. Они прилетят в другой город и даже в другую страну, сядут в другой автобус с другим окном, а из окна откроется другой вид. На Луаре, наверное, все по-другому.
Тонкий попытался представить себе французский автобус, мчащий их с Ленкой по французским улицам в долину Луары. Автобус наверняка будет двухэтажный, улицы чистые, шумные, с какими-нибудь невиданными деревьями. И отовсюду видна Эйфелева башня… «Паштет – пате. Пирожное – гато. Тост – тост», — бухтел в уши плеер.
В аэропорту стоял ровный гул. Говорили улетающие, говорили провожающие. Усталый таможенник вполголоса поинтересовался, есть ли у кого в Сашкиной группе ценности или взрывчатка. У нескольких человек оказалось, их заставили заполнять какие-то бумаги, а остальных спокойно пропустили. «Ничего себе! – подумал Тонкий. – Я думал, весь чемодан перероют! А тут… Папа говорил, что таможня задерживает только десять процентов контрабанды. Теперь понятно почему. Странно, что хоть десять задержать удается. Да этот таможенник даже про оружие-наркотики не спросил!..»
Потом чемоданы просветили рентгеном, и Тонкий немного утешился. Может, наркотики так и не найдут, но уж оружие – обязательно. Пока их с Ленкой вещи вползали по транспортеру в ящик рентгеновского аппарата, Тонкий забежал вперед и посмотрел на экран. В своем чемодане он увидел тюбики красок, заклепки на джинсах и внутренности фотоаппарата. А в Ленкином, помимо прочего, обнаружились запрещенные мамой пудреница и помада.
Туристы галдели и толкались. Таможенник шептал про ценности и взрывчатку. Маму с папой дальше не пустили, они стояли за барьером и махали руками. А Ленка плакала. Она всегда так, когда уезжает из дома хотя бы на неделю.
Тонкий потащил ее за собой по коридору. Обернуться, помахать родителям ему не дали: сзади напирали другие туристы. Им не терпелось поскорее забраться в самолет и улететь на заслуженный отдых. Пассажиров прибавилось: в аэропорту к группе Тонкого и Ленки присоединились другие. Группами руководили гиды. То есть гидши… То есть…
Коридор кончился прямо в самолете. Нет, конечно, самолет подогнали к концу коридора. Один шаг – и ты уже на борту. Улыбчивая стюардесса мельком взглянула на билеты, показала рукой: