Но чем менее известно было о новой ереси, тем страшнее она казалась.
«Катары — гнусные еретики! — проповедовали католические епископы. — Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось…»
Папа Иннокентий II послал в Лангедок своего доверенного соглядатая — испанского монаха Доминика, причисленного впоследствии к лику святых. Доминик попытался противопоставить аскетизму Совершенных еще более суровый аскетизм с самобичеванием и умерщвлением плоти, но это вызывало только смех. Тогда он попытался победить еретических проповедников силой своего красноречия и мрачной глубиной веры, но люди больше не верили в спасительную силу пролитой на Голгофе святой крови.
Фра Доминик покинул Тулузу, глубоко убежденный, что страшную ересь можно сломить только военной силой. Вторжение стало решенным делом. Личной буллой великий понтифик подчинил недавно учрежденную святую инквизицию попечению ордена доминиканцев — псов господних.
Римский первосвященник объявляет наконец крестовый поход, а христианнейший король Филипп II Август, развернув орифламму, двинул к границам Лангедока закованных в сталь баронов и армию в 50 000 копий.
Умирает Иннокентий, и конклав кардиналов избирает нового папу; три короля сменяются на французском престоле, а в Лангедоке все еще полыхает пламя восстаний. Покоренные и униженные жители Тулузы, Фуа, Альби и Каркассонна вновь и вновь берутся за оружие во имя бессмертных заповедей Совершенных. Только через шестьдесят лет негодяю из негодяев, по имени Симон де Монфор, по прозвищу Арденнский вепрь, удается как будто бы утихомирить опустевшую, дымящуюся страну.
Только в Безье головорезы, согнав жителей в церковь св. Назария, перебили 7000 человек, не щадя ни детей, ни женщин. «Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?» — спросил однажды какой-то солдат папского легата Арнольди да Сито, сопровождавшего карательную экспедицию де Монфора. «Убивайте всех: Бог узнает своих!» — ответил легат, и слова его вошли в историю…
Безье горел три дня; древний Каркассонн, у стен которого катары дали последний бой, был наполовину разрушен. Последние Совершенные с остатками разбитой армии отступили в горы и заперлись в стенах пятиугольного замка Монсегюр.
Среди защитников крепости было всего около сотни военных. Остальные не имели права носить оружие, ибо в глазах Совершенных оно являлось носителем зла. Но и сотня воинов целый год противостояла десяти тысячам осаждавших крепость крестоносцев. Но силы были слишком неравны. Объединившись вокруг своего престарелого епископа Бертрана д’Ан Марти, Совершенные, последние маги, философы, врачи, астрономы, поэты, готовились принять мученическую смерть.
Однажды ночью крестоносцы втащили на крохотную скальную площадку тяжелую катапульту и забросали замок камнями. В марте 1244 года Монсегюр пал, а спустя несколько дней, двести пятьдесят семь уцелевших после штурма катаров взошли на костер.
Но четверо Совершенных спасли главную катарскую святыню. Спустившись с заоблачных круч Монсепора, они тайно унесли куда-то ларец с неизвестным сокровищем. Это подлинный исторический факт. Его установил мой муж. Но, как вы увидите, задолго до него имена смельчаков были названы в фамильных документах Роганов, Ту и Фуа. Филиппу же просто удалось раскопать в авиньонской библиотеке, что и легат Арнольди был осведомлен об этом. Филипп нашел протокол допроса, который был учинен под пыткой коменданту крепости Монсегюр Арно-Роже де Мирпуа. Вот что он вынужден был сказать пресвятому трибуналу: «Бежавших звали Гюго, Эмвель, Экар и Кламен. Это были четверо Совершенных. Я сам организовал их побег, они унесли с собой наши сокровища. Все тайны катаров заключались в этом свертке». Как видите, эти сведения полностью подтверждаются документами наших семейных хроник.
Крестоносцы спешно снарядили погоню, но беглецы как в воду канули. Единственное, что удалось найти преследователям, — это был пустой ларец, в котором раньше хранился сверток с сокровищем. Очевидно, беглецы были не в силах и дальше таскать за собой огромный и тяжелый сундук и, вынув сверток, спрятали его в надежном месте. Где именно? Об этом, как вы знаете теперь, могла бы рассказать только серебряная пентаграмма «звезда Флоренции», ключ к шифру которой хранится в седьмом зерне четок из тигрового глаза. Филипп пытался разгадать эту тайну, но помешала война… Возможно, Савиньи знал об этом…