1913 г.
За все свои дела волк отвечает шкурой.
Но этот самый вот «натуралист»-подлец
Попал в министры под конец.
И хоть при Керенском и был объявлен вором,
Но как сановникам еще была лафа,
То, вишь ты, для него «не подошла графа»,
И этот аспид был отпущен прокурором.
1918 г.
Урожай*
Как у попа Ипата
Не борода – лопата.
Расправивши ее оплывшею рукой,
Печальных мужиков намедни
В конце обедни
Поп речью потчевал такой:
«Ох, вижу: в помыслах мирских погрязли все вы.
Не богомольцы вы весной.
Все только думки про посевы:
А не побил бы град, а не спалил бы зной.
Почто мятетеся и плачетеся векую?
Бог видит вашу скорбь и всю нужду людскую,
Казня и милуя нас, грешных, поделом.
Не судьи мы господней воле.
Идите же со мною в поле, –
На всходах отпоем молебен всем селом.
И ущедрит вас бог зерном по вашей вере,
И будет хорошо приходу и попу.
С вас много ль надо мне: с копенки по снопу,
Аль с закрома по мере».
* * *
Читатель, не мудри и зря не возражай.
Поп линию свою ведет примерно:
Помолится, и будет урожай –
У мужиков? Бог весть! А у попа – наверно.
Утешение («Средь суеты дневной…»)*
«…Лубок, приютившийся в получивших распространение баснях».
Средь суеты дневной и давки,
Изрядно разморясь от зноя и винца,
Уставились в окно иконной лавки
Два подозрительных каких-то молодца.
«Скажи, – гнусил один, – уж сделай одолженье…
Не зря болтаю, нет… Душевный, братец, зуд…
Ученый ты… Скажи, ты веришь в Страшный суд,
То-бишь, в загробное отмщенье?
Вот посмотри… в окне…
Изображенье…
Подумай, каково тем грешникам в огне!
Тебе не чудится их тел горелый запах?
Друг, если правда все, – ведь быть тебе и мне
у черта в лапах!»
«Потише ты… – скосив глаза с опаской вбок,
Ответил „друг“ с брезгливой миной. –
Размяк!.. Пред чем размяк?.. Добро бы пред картиной –
А это же… простой лубок!»
* * *
О, меньшевистские кретины!
Вы – мастера писать волшебные картины.
Но мой пророческий, такой простой лубок
Без украшений и ретуши
Не зря на фабриках все знают назубок,
Брезгливо морщася от меньшевистской чуши.
Пройдет ли год, иль долгие года,
Но не уйдете вы, лакейские вы души,
Как не уйдут и ваши господа,
От беспощадного рабочего суда.