Где мой чепец? Где мой чепец?
Родимов:
Надменный конь сидел в часах
Кулундов:
Куда затылком я воткнусь?
Родимов:
За ночью день, за днём сестра.
Кулундов:
Вчера чепец лежал на полке
сегодня он лежал в шкапу
Родимов:
Однажды царь, он в треуголке
гулял по Невскому в плаще.
Кулундов:
Родимов:
И царь смеялся
когда машинку видел он
в кулак торжественный смеялся
царицу зонтиком толкал.
Кулундов:
Родимов:
Царь хранил
своё величье вековое
Сафо двумя пальцами курил
пуская дым.
Кулундов:
А? Что такое?
Скажите, где мой шарф?
Родимов:
Скакал извозчик.
Скакал по правой стороне.
Кричал царю: сойди с дороги
не то моментом задавлю!
Смеялся царь склонясь к царице.
Кулундов:
Простуда в горло попадёт
поставлю вечером горчичник.
Родимов:
И крикнул царь: какой болван!
На мне тужурка из латуни
а на царице календарь.
Меня так просто не раздавишь
царицу санками не сдвинешь
и в доказательство мы ляжем
с царицей прямо под трамвай.
Кулундов:
Потом советую, сам-друг Кулундов
одень шерстяную рубашку.
На двор Кулундов не ходи
но поцелуй свою мамашку.
Мамаша:
Нет, нет, избавь меня Кулундов.
Родимов:
И вот вздымая руки к небу
царь и царица на рельсы легли
и взглядом и пушкой покорны Канебу
большие солдаты царя стерегли.
Толпа на Невском замерла
неслась милиция скачками
но птица в воздухе стрела
глядела чудными зрачками.
Царь встал.
Царица встала,
все вздохнули.
Царь молвил: накось выкуси!
Царица крикнула: мы победили!
Канеб сказал: мы льнём к Руси,
вдали солдаты уходили.
Но вдруг извозчик взял и ударил
кнутом царя и царицу по лицу.
Царь выхватил саблю
и с криком: смерть подлецу!
пустился бегом по Садовой.
Царица рыдала. Шумела Нева.
Народ волновался на битву готовый.
Кулундов:
Ну прощайте мамочка
я пошёл на Карповку.
Мамаша:
Кулундов:
Родимов (один):
Да, министр Пуришкевич
был однажды на балу
громко музыка рычала
врали ноги на полу,
дама с голыми плечами
извивалась колбасой
генерал для развлеченья
шлёпал пятками босой.
Царь смеялся над царицей,
заставлял её в окно
для потехи прыгнуть птицей
или камнем всё равно.
Но царица дня потехи
в руки скипетор брала
и колола им орехи
при помощи двухголового орла.
Голова на двух ногах (входя):
Родимов ты заврался.
Я сам бывал на вечеринках
едал индеек в ананасах
видал полковника в лампасах.
Я страсть люблю швырять валета,
когда летит навстречу туз
когда сияет эполета
и над бокалом вьётся ус.
Когда смугла и черноброва
к тебе склоняется княжна
на целый мир глядя сурово
С тобой как с мальчиком нежна.
Люблю когда зарю почуя
хозяин лампу тушит вдруг
и гости сонные тоскуя
сидят безмолвные вокруг.
Когда на улице светая
летают воздухи одни
Когда проходит ночь пустая
и гаснут мёртвые огни.
Люблю Родимов! Нет спасенья!
В спасенье глупые слова!
Вся жизнь только воскресенье!
Родимов:
Альрих, готский король:
Видел я в долинах Рога
мчался грозный Ахерон
он глядел умно и строго
точно ехал с похорон
то долина то гора
пролетали над водой
то карина то мара
сбоку хвостик золотой
Бог глядел в земную ось
всё как суп во мне тряслось
вся шаталась без гвоздей
геометрия костей,
тут открылся коридор
взвился дубом нашатырь
мне в лицо глядел кондор
тучи строгой поводырь
Эй душа колпак стихов
разом книги расплоди
сто простят тебе грехов
только в точку попади
Ну Родимое дай ладонь!
Родимов:
<13 декабря 1930>
Он –
Простите, Где дорога в Клонки?
Мельница –