Смотрю в окно
и вижу птиц полки
Учитель –
Смотри в ступку на дно
и пестиком зёрна толки
Школьница –
Я не могу толочь эти камушки
они учитель так тверды
моя же ручка так нежна
Учитель –
Подумаешь какая княжна!
Скрытая теплота парообразования
должна быть тобой изучена.
Школьница –
Учитель я измучена
непрерывной цепью опытов
пять суток я толку. И что же
окоченели мои руки
засохла грудь.
О Боже, Боже!
Учитель –
Скоро кончатся твои муки
твоё сознание прояснится
Школьница –
Ах, как скрипит моя поясница.
Учитель –
Смотри чтоб ступка всё звенела
и зёрна щёлкали под пестиком
Я вижу ты позеленела
и ноги сложила крестиком.
Вот уж одинадцатый случай
припоминаю. Ах ты мать честная!
едва натужится бедняжка
уже летит холодный трупик.
Как это мне невыразимо тяжко!
Пока я влез на стул
и поправлял часы
чтоб гиря не качалась,
она несчастная скончалась,
недокончив образования.
Школьница –
Ах дорогой учитель
я постигла скрытую теплоту парообразования.
Учитель –
Прости, но теперь я тебя расслышать не могу
хотя послушал бы охотно
ты стала девочка бесплотна
и больше ни гу гу.
Окно –
Я внезапно растворилось
Я дыра в стене домов
Сквозь меня душа пролилась.
Я форточка возвышенных умов.
всё
<15 марта 1931>
«Короткая молния пролетела над кучей снега…»*
Короткая молния пролетела над кучей снега
зажгла громовую свечу и разрушила дерево.
Тут же испуганный баран
опустился на колени
Тут же пронеслись дети олени
Тут же открылось окно
и выглянул Хармс
а Николай Макарович и Соколов
прошли разговаривая о волшебных цветах и числах.
Тут же прошел дух бревна Заболоцкий
читая книгу Сковороды
за ним шёл позвякивая Скалдин
и мысли его бороды
звенели. Звенела хребта кружка
Хармс из окна кричал один
где ты моя подружка
птица Эстер улетевшая в окно
а Соколов молчал давно
уйдя вперёд фигурой.
а Николай Макарыч хмурый
писал вопросы на бумаге
а Заболоцкий ехал в колымаге
на брюхе лёжа
а над медведем Скалдиным
летал орёл по имяни Серёжа.
<март 1931>
Окнов –
всегда всегда в глубине политик
наука умеет много гитик.
Козлов –
неправ ты дорогой товарищ
довольно мы с тобой кувыркались
и Федьку за ноги таскали.
Окнов –
Погибнешь ты
печаль тоска ли
заполоснёт тебе мозги.
Козлов –
Не вижу ни зги
в твоих речах.
Окнов –
О ты несомненно зачах
читая газет скучную структуру,
вот и дождался с ума сошествия
в живот из головы
и по ногам
и в пятку.
Эй, где хвостик мысли?
А он уж в землю нырк.
Вот прыткий!
Козлов –
Нет, давай по порядку
посмотрим раньше моих речей открытки.
Окнов –
В них я не вижу ни боба
пощади меня Боже Твоего раба,
Козлов –
Окнов –
Это вопрос очень серьозный.
Материя по-мойму дура
её однообразная архитектура
сама собой не может колебаться.
Лишь только дух её затронет робко
прочь отлетает движения пробка,
из тёмных бездн плывут жары акулы
в испуге мчатся молекулы
с безумным треском разбивается вселенной яйцо
и мы встав на колени видим Бога лицо.
Тот же кто в папахе рока
раб ума, слуга порока
погибает раньше срока
поражённый кочергой.
Поражённый кочергой.
Козлов –
Скверно думаешь товарищ
и несёшь одну фасоль
революции пожарищ
Богом уши не мозоль.
Мало мы с тобой кувыркались
Федьку за ноги – фан…
(падает поражённый кочергой.)
Окнов –
Как я его трахнул
Разом смолк.
А теперь, пока не поздно,
дам тягу в окно.
Козлов –
Я внезапно растворилось
я дыра в стене домов
мне всё на свете покорилось
я форточка возвышенных умов.
всё
весеннее равноденствие <22 марта> 1931 года
Молитва перед сном 28 марта 1931 года в 7 часов вечера*
Господи, среди бела дня
накотила на меня лень.
Разреши мне лечь и заснуть Господи
и пока я сплю накачай меня Господи
Силою Твоей.
Многое знать хочу
но не книги и не люди скажут мне это
Только Ты просвети меня Господи
путём стихов моих.
Разбуди меня сильного к битве со смыслами
быстрого к управлению слов
и прилежного к восхвалению имяни Бога
во веки веков.