6 августа 1933 года,
воскресенье.
Даниил Хармс.
«Ветер дул, текла вода…»*
Ветер дул, текла вода,
Пели птицы, шли года
До сих пор мы не встречались
Не встречались никогда.
Но теперь узнав друг друга
Мир исчез для нас вокруг
Только ты моя подруга
Только я твой милый друг.
<1933?>
«Генрих Левин ты цветок…»*
Генрих Левин
ты цветок
и света удивительный поток
летит из глаз твоих на вещи
и в этом свете мир мы видим резче.
Ты первый двигатель как раз.
Смотри пожалуйста на нас.
Ты колокол воздушных токов
ты человек лишённый всех пороков.
<13 августа 1933>
Знак при помощи глаза*
Вот Кумпельбаков пробегает
держа на палке мыслей пук.
к нему Кондратьев подбегает
издав губами странный звук.
Тут Кумпельбаков сделал глазом
в толпу направо дивный знак,
упал в траву Кондратьев разом
и встать не мог уже никак.
Смеётся громко Кумпельбаков
Лежит Кондратьев точно сор.
От глаза лишь нежданных знаков
какой случается позор!
21 августа 1933 года.
«Молчите все!..»*
Молчите все!
А мне молчать нельзя,
Я был однажды в Англии друзья.
передо мной открылся пир:
сидело сорок человек
на креслах стиля полампир,
прекрасно приспособленных для нег.
Зал освещало электричество.
Я вижу вдру<г> Его Величест<в>о
рукой мантилью скинув с плечь
произнести готово речь.
Тут сразу мухи полетели
производя особый шум.
а все испуганно глядели
и напрягали тщетно ум.
Вдруг входит в зал, в простой накидке
какой то странный гражданин
и королю дав под микитки
садится мрачно в цепелин.
и заведя рукой пружину
ногами быстро жмёт педаль
и направляет вверх машину
и улетает быстро вдаль.
Сначала все остолбенели
не слышно было вздоха,
потом тарелки зазвенели
и поднялась ужасная суматоха.
Король зубами грыз подушки,
то в стену стукал кулаком
то приказав стрелять из пушки
скакал в подштанниках кругом.
То рвал какую то бумагу,
то подскочив нежданно к флагу
срывал его движеньем воли
то падал вдруг от страшной боли.
<24 августа 1933>
«жил был в доме тридцать три единицы…»*
жил был в доме тридцать три единицы
человек страдающий болью в пояснице
только стоит ему съесть лук или укроп
валится он моментально как сноп,
развивается боль в правом боку
человек стонет: я больше не могу.
Погибают мускулы в непосильной борьбе
откажите родственнику карабе…
И так слова какое-то не досказав
умер он пальцем в окно показав,
все присутствующие тут и наоборот
стояли в недоумении забыв закрыть рот
доктор с веснушками возле губы
катал по столу хлебный шарик при
помощи медицинской трубы.
Сосед занимающий комнату возле уборной
стоял в дверях абсолютно судьбе покорный.
тот кому принадлежала квартира
гулял по коридору от прихожей до сортира.
племянник покойника желая развеселить собравшихся гостей кучку
Заводил грамофон вертя ручку.
Дворник раздумывая о превратности человеческого положения
Заворачивал тело покойника в таблицу умножения.
Варвара Михайловна шарила в покойнецком комоде
не столько для себя, сколько для своего сына Володи.
Жилец, написавший в уборной: «пол не марать»
вытягивал из под покойника железную кровать.
вынесли покойника завёрнутого в бумагу
положили покойника на гробовую колымагу.
подъехал к дому гробовой шарабан
Забил в сердцах тревогу гробовой барабан
<Август 1933>
«Теперь я окончательно запутался…»*
Часовой –
Теперь я окончательно запутался.
Не нужен ум и быстрая смекалка.
Я в мыслях щепки нахожу,
а в голове застряла палка.
Отсохли ноги на посту,
из рук винтовка падает.
Пройдёшь с трудом одну версту
и мир тебя не радует.
Я погиб и опустился,
бородой совсем оброс,
в кучу снега превратился –
победил меня мороз.
Барбара –
Часовой!
Часовой –
Гу-гу!
Барбара –
Часовой!
Часовой –
Гу-гу!
Барбара –
Часовой!
Часовой –
Гу-гу!
Барбара –
Я замерзаю!