девица – см. 16, 20, 26, 30, 50, 60, 63, 64, 80, 89, 91, 98, 168, 176, 207, 210, 295, 307, 328;
Липавский – см. вступит, статью.
235. Неизвестной Наташе*
Впервые – Gibian. С. 252. Автографы – РНБ (вариант с правкой в двух стихах и беловой автограф).
Я. Друскин оставил следующий комментарий к этому стихотворению: «Посвящено ли Наталье Ивановне <Колюбакиной – см. 52. – комм.> стихотворение „Неизвестной Наташе“, я не знаю, но так как на другой стороне листа написано стихотворение „Размышление о девице“ и листок с стихотворениями вырван из тетради, то возможно, что Д. И. вырвал листок из тетради, чтобы показать стихотворение Наталье Ивановне, которую в стихах назвал „Неизвестной Наташей“» (РНБ). С. Шишман обнародовал подробный рассказ о некоей Наташе, которая явилась героиней розыгрыша Хармса – ей он, якобы, писал письма и стихотворения, не будучи с ней знаком (Шишман. С. 150).
седой старик читает книгу – ср. 95.
фонари на Невском тушит – отметим анахронизм: Невский проспект с 1918 по 1944 г. именовался пр. 25 Октября; этот хармсовский анахронизм должен быть включен в один ряд с то и дело возникающим в 1925–1934 гг. обозначением места написания своих произведений: Петербург.
236. Физик сломавший ногу*
Впервые – СП-IV. С. 292. Автограф – РНБ.
Записан на одном листе с текстом «Размышление о девице», имеющем помету «Упражнение в классических размерах»; общность метрики обоих текстов позволяет толковать эту помету, как имеющую отношение к тому и другому.
Комментируемый текст может рассматриваться в контексте других хармсовских произведений о бессилии науки со всеми ее собственными «уставами».
237. Олейникову*
Впервые – РЛ, 1970, N 3. С. 157. Автографы – РНБ (несколько вариантов с многочисленной правкой и пометой: «УКР» – т. е. «упражнения в классических размерах» – см. 233, 234, 256). Комментируемому тексту предшествует зачеркнутый Хармсом текст с той же датой:
23 января <19>35 г.
Настоящий текст, в свою очередь, имеет многочисленные варианты.
К Олейникову обращен еще один текст (фрагмент?) Хармса:
Второй стих первоначально читался: «ибо нет больше коварства в душе моей» (РНБ; датируем не ранее 1934 г., а скорее всего – 1934–1935).
Комментируемый текст несет печать серьезного конфликта, который, по-видимому, возник в среде чинарей в 1934–1935 гг. и связан в значительной степени с фигурой Олейникова. Обратим внимание на записи Липавского, обращенные к Олейникову в это время: «В вас нельзя быть уверенным, в любой момент вы можете без причин проявить грубость. Вы относитесь к людям неровно, либо презрительно, либо верите в их авторитет, как женщина. И никогда неизвестно, где граница вашего самодовольства». (Разговоры. С. 47). И далее об Олейникове: «Не в том дело, что он спокойно срывает любое общее начинание, например, словарь. Что внес, как законную вещь, ложь, и значит неуважение друг к другу. Он единственный мог стать центром и сплотить всех. Он всегда естественно становился на неуязвимую позицию человека, который всегда сам по себе, даже в разговоре, там же, где появляется ответственность и можно попасть в смешное или неприятное положение, он ускользает» (Разговоры. С. 68).
Очевидно также, что мотив «оставленных судьбой», который находим в разных проявлениях в нескольких текстах Хармса этого времени, связан не только с конфликтом с Олейниковым, но и более широким мировоззренческим контекстом.
Гомер – легендарный древнегреческий поэт;
Гете Иоганн Вольфганг (1749–1832) – немецкий писатель;
Данте Алигьери (1265–1321) – итальянский поэт;
Бунин Иван Алексеевич (1870–1953) – писатель.
238. Антон и Мария*
Впервые – СП-IV. С. 40. Автограф с обширной правкой и отвергнутым заглавием: «Антон Болгарин» – РНБ.
Бобров – один из любимых персонажей Хармса: встречается в том числе в сочетании с именем Антон, а также Антон Антонович (см. т. 2 наст. собр.), что позволяет говорить об очередных гоголевских именах у Хармса (ср.: Антон Антонович в «Ревизоре» и Бобров в «Мертвых душах»);
Мария – см. 18, 28, 29, 38. 83, 95, 177, 191, 301.
Часы показывали полдень; Часы показывают полночь – как нередко у Хармса, часы или предвещают остановку земной жизни или фиксируют эту остановку (здесь последовательно – то и другое; см. также 16, 95, 118, 135, 141, 145, 239, 258, 267, 280).
239. Страшная смерть*
Впервые – СП-IV. С. 41. Автограф – РНБ.
Одним из сюжетов волшебной сказки является «испытание едой» (известен и в античной мифологии). Способность много есть – признак магических способностей (Пропп. С. 295–296). Персонаж Хармса, таким образом, обнаруживает своё несовершенство (см. также 262 и 263).
В кармане его золотые часы перестали тикать – см. прим. к 238.
240. На смерть Казимира Малевича*
Впервые – Troets Andersen. Malevich. Stedelijk Museum. Amsterdam, 1970. P. 16. Автограф публикуемого текста – ЧС. Автографы двух вариантов – РНБ (под заглавием: «Послание к Николаю» – в одном случае с переадресовкой: «Казимиру» и датой: «5 мая»).
Прочитано Хармсом на гражданской панихиде по Малевичу 17 мая 1935 г.
Принято полагать, что первоначально текст адресовался Олейникову, но для этого нет несомненных доказательств. Тем не менее, скорее всего, текст был посвящен живому человеку и переадресован покойному, что и составляет самое странное его свойство. Возможно, следует связать это явление с покойницкими святочными играми, с той лишь разницей, что в фольклоре развитие жанра шло в обратном направлении: от похоронных игр при покойнике к играм в покойника (см.: Гусев. С. 55 и др.). Такое переиначивание традиции – в духе поэтики Хармса. Сам же текст может быть интрепретирован в рамках традиции поминального текста с характерным окликанием («Сужением») покойного.