Хочешь, стану льдом средь бела дня
Возле Вереи иль возле Рузы?
Надевай коньки и режь меня,
Я стерплю во имя нашей дружбы!
Но в твоих глазах черным-черно,
Тут не жди помилованья частного.
Все, чего хочу, — исключено.
До свиданья, девушка! Будь счастлива!
* * *
Зима, как белая сирень,
Заполнила все селенье.
И снег по запаху сильней
И оглушительней сирени.
Он пахнет свежею мездрой
И свежевыпеченным хлебом.
Как хорошо его
Ноздрей
Попробовать под зимним небом.
Снег будто голубь на плече,
Он пахнет то полынью горькой,
То отдает арбузной коркой,—
В нем жизни больше, чем в луче.
Зима, как мельник, вся в муке,
Она как белая палата,
В ее старинном сундуке
Полно и серебра и злата.
* * *
И распален, и увлечен,
На старом вологодском рынке
Хожу, пытаю, что почем,
Пью молоко из теплой крынки.
Какая галерея лиц,
Какое пестрое собранье!
Как месяцы, из-за ресниц
Глядят глаза моих сограждан.
О Рафаэль! Иди сюда,
Есть образец красы и неги,
Не хуже твоего — да, да,
Пиши мадонну на телеге.
Она здорова, молода,
Подходит полнота, как тесто.
Ее косметика — вода,
Умылась — и краса на месте.
В телеге свежий клеверок,
Что ночью скошен на лужайке,
И окающий говорок,
И сильное лицо хозяйки.
Колеса все по ось в грязи,
Был путь — то в колею, то в лужу.
Хозяйка шутит: — На, грызи! —
И яблоко кидает мужу.
А муж татарин. Он давно
Освоился в чужой деревне.
Любовь заставила его
Причаливать к своей царевне.
Две силы, два тепла, две ржи,
Две молодых, две буйных крови.
А у хозяйки, как ножи,
Прямые, режущие брови.
От этой силищи земной
По высочайшему веленью,
Как белые грибы, стеной
Пойдут Иваны и Елены.
Россия! Твой румянец ал,
Он бьет нерасторжимым кругом,
И твой интернационал
Проверен и серпом и плугом!
Казачка
Черные косы у Черного моря,
Черные брови у синей волны.
Что-то в характере очень прямое,
Руки, как вёшенский ветер, вольны.
Ты не для томных вздыханий и грусти,
Вся ты как грива коня-дончака.
Труса к себе никогда не подпустишь,
Если полюбишь, то смельчака.
Очи, как темный, немереный омут,
Всей глубиной о любви говорят.
Весла от рук твоих весело стонут,
Губы от губ твоих знойно горят.
Не принимаешь ты мелкой подачки:
Ужин, кино иль прогулка в такси.
Ты говоришь мне, что любят казачки
Напропалую, хоть солнце гаси!
Квелые, хворые все на курорте,
Каждый какое-то снадобье пьет.
Только в твоей бесшабашной аорте
Радость и сила степная поет.
Отказ
Не тобой дорожка торена,
Я сама хожу по ней.
Меня в поле кличут — Зорина,
По фамилии моей.
Ты сказал, что много гордости,
Значит, так тому бывать.
Я еще на самом возрасте,
Далеко меня видать.
Я как звездочка над хатою,
Чуть темно — она зажглась.
Сто сватов меня посватают —
Так и знай, что всем отказ.
И тебе, с твоей сноровкою
Девкам головы кружить.
Рано быть мне со свекровкою,
Хорошо у мамы жить.
У отца родного весело, —
Любит, учит, бережет.
Не пойду я замуж — нечего
Караулить у ворот.