Он коровам играет в свирель.
Там, где дачная даль и платформа.
И животные сразу смирней
И добрей от подножного корма.
Ах, апрель! Колоброд, баламут,
Закадычный приятель с громами.
Ты, как в сказке, за десять минут
Можешь землю покрыть теремами.
Где ты бродишь, Андрей, мой апрель
И мои первомайские вести?
Я твою голубую свирель
Отличу в самом сложном оркестре.
Мы два неслуха! Два сорванца,
Две пронзительных песни планеты.
И останемся мы до конца
Малой малостью — только поэты!
* * *
Я однажды умру, не запомнив, какого числа,
К некрологу друзей отнесясь безразлично.
Капнет тихая капля с большого весла,
Это значит, что Волга печалится лично.
Дрогнет ветка. И дерево все до верхов
Будет зябнуть, узнав о развязке печальной,
Это значит, что я для российских лесов
Был не просто какой-то прохожий случайный.
Заволнуется в поле по-девичьи рожь,
И колосья уронит, и тихо заплачет.
Это значит, что в мире я сеял не ложь
И никто мое слово в застенок не спрячет.
Смерть меня заберет не всего целиком, —
Что-то людям оставит, и даже немало.
…А пока я тихонько пойду босиком,
Чтобы загодя тело к земле привыкало!
* * *
Порою поэзия ценит молчание
И мудрое мужество тихих минут.
Она никому не прощает мельчания.
Она — высота. А высоты берут.
А ты иногда, рифмоплет безголовый,
Поэзию спутав с поденным трудом,
В пустой колокольчик заблудшей коровы
Звонишь и звонишь, ну а толку-то в том!
* * *
Шерсть у мамонта светло-рыжая,
Шерсть у мамонта можно прясть.
Только мамонты вот не выжили,
Не спасла их нахальная масть.
Лед на мамонта навалился,
И однажды пришла беда.
Как же ты, таракан, сохранился
За холодною пазухой льда?!
* * *
Революция на крови
И на порохе зарождалась!
Эта роща ружьем насаждалась,
Силой, вздохом пробитой брони.
Потому цвет знамен ваших ал,
Что знамена кроплены борьбою,
Потому и народ подымал
Так уверенно их над собою.
Нет! Не вылинять красной краске,
Не погаснуть от вражьих клевет,
Потому что у нашей власти
Есть всесильное слово —
Совет!
Вновь история создается,
Вся в ожогах и вся в дыму.
Все проходит — народ остается,
Все, что есть на земле — все ему!
Рассвет в лесу
Лесная держава стоит, не шелохнется.
Могучие сосны без просыпу спят.
Рассвет пробирается, словно молочница,
Надев свой неношеный, чистый халат.
Под нижними ветвями елки темно еще,
Ночь прячется в этот зеленый амбар.
На ноте высокой, пронзительной, ноющей
Работает зверь под названьем комар.
Стоят сыроежки лиловые, синие,
Налитые теплою летней водой.
Трава так и просит: «Скорее коси меня,
Бери меня в силе моей молодой!»
Белеет березок палата больничная,
Ложись в этот госпиталь — будешь здоров.
Лекарство пропишут тебе земляничное,
Оно не в аптеке — у самых стволов.
Бушует, как пламень, иван-иванчаистый,
Зелеными веслами листьев гребя.
— Здорово! — кричит мне. — Кого здесь
встречаешь ты?
— Ванюша! Братишка мой милый, тебя!
Идут таволожники белоголовые,
Торжественна поступь, осанка горда.
Присяду на пень и открою столовую
С несложным меню — черный хлеб и вода.