Потом, после некоторого колебания, он добавил:
- Не думайте, пожалуйста, что она собирается просить вас о чем-то...
- А если бы и так? - живо возразил доктор.
- Она ни о чем не будет просить, - ответил Борик.
И, почтительно поклонившись, он побрел по дороге, ведущей из. Гравозы в Рагузу.
Видно было, что последние слова старого слуги несколько озадачили доктора Антекирта. Он долго простоял на месте, глядя вслед удаляющемуся Борику. Вернувшись на яхту, он отпустил Пескада и Матифу погулять. Потом заперся у себя в каюте и весь остаток дня провел в уединении.
Пескад и Матифу, ставшие теперь настоящими рантье, решили как следует воспользоваться полученным отпуском. Они даже позволили себе роскошь заглянуть в ярмарочные балаганы. Утверждать, что ловкого клоуна не подмывало утереть нос иному незадачливому эквилибристу или что могучему великану не хотелось принять участие в схватках силачей, - значило бы погрешить против истины. Но оба хорошо помнили, что они имеют честь принадлежать к экипажу «Саварены». Поэтому они не выходили из роли простых зрителей и не скупились на рукоплескания, когда номер им нравился.
На другой день доктор около полудня приказал доставить себя на берег. Он отослал шлюпку обратно, а сам пошел по дороге, соединяющей Гравозу с Рагузой, - по прекрасной дороге, осененной тенистыми деревьями и обрамленной виллами, которые уступами расположены по обеим ее сторонам.
Дорога была еще почти безлюдна, потому что оживляется она позже, когда появляются многочисленные экипажи и толпы гуляющих: кто прогуливается пешком, кто - верхом на лошади.
Размышляя о предстоящей встрече с госпожой Батори, доктор шел по одной из боковых дорожек и вскоре добрался до Борго-Пилле - это каменный выступ, своего рода башня, примыкающая к Рагузской крепости. Ворота были растворены, и, миновав три пояса укреплений, можно было войти в самую крепость.
Страдон - великолепный проспект, выложенный каменными плитами и идущий от Борго-Пилле до предместья Плоссе, то есть через весь город. Он начинается у подножья холма, на котором расположено амфитеатром множество домиков. В конце этой улицы высится старинный дворец дожей - величественное сооружение XV века, с внутренним двором, портиком в стиле эпохи Возрождения и сводчатыми окнами, стройные колонки которых напоминают о цветущей поре тосканской архитектуры.
Доктору не пришлось дойти до этой площади. Улица Маринелла, названная ему накануне Бориком, начинается приблизительно в середине Страдона и тянется влево от него. Шаги доктора слегка замедлились, когда он бросил беглый взгляд на гранитный особняк, богатый фасад которого, с флигелями по бокам, возвышался с правой стороны улицы. Во дворе, через раскрытые ворота, виднелся барский экипаж с превосходной упряжкой; на козлах сидел кучер, а выездной лакей дожидался на крыльце, под изящным навесом.
Почти в тот же миг какой-то господин сел в экипаж, лошади понеслись через двор на улицу, и ворота захлопнулись.
Господин этот был не кто иной, как человек, подошедший три дня тому назад к доктору Антекирту на гравозской набережной, другими словами, бывший триестский банкир Силас Торонталь.
Желая избежать этой встречи, доктор поспешно отступил назад и продолжал путь лишь после того, как быстро мчавшийся экипаж исчез за углом Страдона.
«Оба в одном городе! - прошептал он. - Это вина случая, я тут ни при чем».
Как узки, круты, как плохо вымощены и убоги переулки, расположенные слева от Страдона! Представьте себе широкую реку, притоками которой служат только мутные ручьи, вливающиеся в нее лишь с одного берега. Чтобы глотнуть немного воздуха, домишки лезут тут один на другой. Они смотрят друг другу прямо в глаза, если только позволительно назвать глазами их невзрачные оконца. Домики эти громоздятся до самых вершин двух холмов, на которых расположены форты Минчетто и Сан-Лоренцо. Здесь не проехать ни одному экипажу. Правда, тут не видно горного потока (он появляется только в сильные ливни), все же уличка представляет собою не что иное, как овраг, и чтобы сгладить ее уступы и рытвины, пришлось прибегнуть ко множеству площадок и ступенек. Какая разница между этими скромными жилищами и роскошными особняками и зданиями Страдона!
Доктор дошел до улицы Маринелла и стал подниматься по бесконечной лестнице, заменяющей тут мостовую. Ему пришлось пройти более шестидесяти ступенек, пока он не остановился возле дома № 17.
Дверь немедленно растворилась. Старый Борик поджидал доктора. Ни слова не говоря, он провел его в бедно обставленную, но чистенькую гостиную.
Доктор сел. Он не обнаруживал ни малейшего волнения, даже когда госпожа Батори вышла и спросила: