— Хочешь сказать, что ты уже успела их распаковать? Ты пробыла здесь всего часа три, не больше!
— А вы все знаете, да? — От злости она стиснула зубы. — Да, я разложила свои вещи, мне, черт возьми, больше нечего было делать!
Она открыла стенной шкаф, вытащила потрепанный чемодан и швырнула его на кровать. В дальнем углу комнаты виднелся еще гардероб. А я как раз настроился на добрые деяния — вроде того, чтобы пристрелить никому не нужную старушку, — вот и поперся к нему, желая помочь ей побыстрее собраться.
— Можете не беспокоиться! — быстро произнесла она, прежде чем я успел к нему подойти. — У меня не так уж много вещей с собой. Все они поместились в одном шкафу.
Повернув назад, я закурил и сел на кровать, наблюдая, как она свирепо запихивает в чемодан тончайшее нижнее белье, почти приводя в негодность тонкий нейлон и дорогие кружева.
— Что же заставило тебя сбежать из дома? — спросил я. — Хотела собственными глазами взглянуть на этот огромный мир?
— Вам не понять! — ответила она невыразительным голосом.
— А ты попробуй объяснить. В душе я такой чувствительный, ты просто удивишься! Я когда-то вел в газете колонку о пропавших без вести, но главный редактор меня уволил, узнав, что я советовал пропавшим девушкам поскорее скрыться, а не возвращаться.
Сюзи зевнула.
— Дайте мне сигарету.
Я протянул ей ту, что только что закурил, а себе достал новую.
— Спасибо! — коротко поблагодарила она.
— Насколько я могу судить, это был мужчина — дело житейское, — сказал я, как бы продолжая разговор, — но ты здесь одна!
— Я ведь говорила, что вы этого не поймете!
— Попытайся объяснить. У меня коэффициент интеллекта как у высокоразвитого идиота.
— Могу в это поверить!
Она глубоко затянулась сигаретой, потом посмотрела на меня с сомнением:
— Вы знаете, кто мой отец?
— Да надо бы знать, все-таки он меня нанял. Конрад Лейкман, крупный воротила, который, похоже, сейчас отошел от дел.
— Так вы знаете, кто он такой?
— Миллионер или близок к этому. Какая разница, — вздохнул я. — В нем воплотились мои мечты.
— Да. Он стал миллионером. А вы знаете, как он заработал свои деньги?
— Я знаю только, что об этом говорят. Распространение наркотиков в широких масштабах?
— Именно поэтому я и убежала, — горько сказала она.
Я усмехнулся ей в лицо.
— Ну, Сюзи! Вы хотите сказать, что не желаете больше прикасаться к этим грязным деньгам? Вы хотите самостоятельно выйти в этот большой и холодный мир и заработать деньги честным трудом, пробиться, так сказать?
— Я знала, что вы ничего не поймете!
— Да, тут я не врубаюсь, — согласился я.
Она захлопнула крышку чемодана и несколько секунд сражалась с замками, пока они наконец не защелкнулись, а я оглядывал небольшую неуютную комнату с потертым ковром и старой мебелью, которую надо было выбросить на свалку сразу после отмены сухого закона.
— На третий этаж без лифта в Гринвич-Виллидж! И с удобствами — собственная холодная вода! Что ты, собственно, хотела этим доказать?
— Вы все еще так ничего и не поняли! — резко огрызнулась она.
— Может быть, ты собиралась стать художницей? Или хотела побродяжничать? Или то и другое?
— Я хотела убраться оттуда, вот и все. А вам какое дело до этого? Знаю я таких, как вы, за деньги на все пойдете, не важно, кто от этого пострадает, какую грязь вы разгребете, верно?
— Сюзи, ты неотразима — как проказа!
— Я знаю, что теперь невозможно убежать. Куда бы я ни пошла, он всегда пошлет за мной своих бандитов, таких, как вы, чтобы меня вернуть. Я ничего не могу с этим поделать, так же, как и он сам!
— Кто?
— Мой обожаемый отец! — с горечью сказала она. — Не думаете же вы, что он хочет, чтобы я вернулась, потому что соскучился по моему девичьему смеху? Потому что дом пуст и мрачен без веселой болтовни его любимой дочурки?
— Мне трудно судить, почему он хочет, чтобы ты вернулась. Все, что мне известно, — я получу свои пятнадцать сотен, если верну тебя назад.
— И больше вас ничего не волнует?
— Точно!
Она швырнула окурок на то, что еще оставалось от ковра, и устремилась к выходу.
— Если вы хотите вернуть меня отцу, то нам следует поспешить. Уже десятый час, и мы не попадем в Саутгемптон до полуночи, если вы не ездите на «феррари».
— Пожалуй, я немного разочарован, — произнес я, вставая. — Все оказалось слишком просто. Я ожидал сопротивления.
— У нас в колледже не обучали кулачному бою, — сказала она зло.
— Да нет, я ждал сопротивления от Джона Бинарда!