Джонни похлопал меня по плечу, потом подтолкнул к выходу.
— Тебе лучше отправиться домой и начать собираться, золотце, — сказал он. — Мы ведь не заставим нашего клиента ждать утром, верно?
— Джонни, я…
— В любое время дня и ночи, когда я тебе понадоблюсь, я буду там, — весело произнес он. — Только свистни!
— Как только ты мне понадобишься, Джонни Рио, я начну вопить! — холодно пообещала я. — И не воображай, что мой крик не будет слышен за шесть миль!
— Вот теперь ты прежняя Мэвис, — восхитился он и похлопал меня, но на этот раз не по плечу. Затем каким-то образом прекратил шлепать, одновременно с этим выставил меня за дверь и захлопнул ее за мной.
Поэтому я отправилась к себе и принялась собирать чемоданы. К восьми вечера все было готово, и я решила, что крепкий сон поможет мне обрести спокойствие. Но у меня что-то неприятно посасывало как раз под шрамом после аппендицита, и я решила, что надо как-то расслабиться, включила телевизор, и — надо же было такому случиться! — показывали как раз старый фильм ужасов «Второй кузен Франкенштейна». Ужастик так на меня подействовал, что, обнаружь я сейчас под постелью мужчину, пожалуй, даже заорала бы.
К девяти утра я была готова и поджидала Дона Эбхарта. Я завязала волосы «конским хвостом» и надела свитер на два номера меньшего размера, чем требовалось, чтобы он был на мне в обтяжку. Все мои остальные свитера на один размер меньше.
Я всегда помню, что говорил мне один рекламный агент: «Мэвис, упаковка и показуха очень важны при продаже, но никогда не переборщи в чем-то одном за счет другого. Хороший товар в рекламе не нуждается».
Вот его доподлинные слова, и я считаю, что он прав, даже если он сам был заинтересован лишь в одном, пока встречался со мной.
Дон Эбхарт появился как штык в 9.30. Я открыла ему дверь, и он какое-то время взирал на меня, не говоря ни слова.
— Я готова.
— А я пока нет, — покачал он головой. — Мне надо к вам привыкнуть, Мэвис. Вы выглядите потрясно!
— Благодарю. Да и вы, пожалуй, смотритесь неплохо.
— Вы все упаковали?
— Вот мои чемоданы.
Он дважды их пересчитал.
— Три небольших плоских чемодана, один громадный и две картонки для шляп, — хрипло произнес он. — Вы что, решили больше сюда не возвращаться?
— Мне казалось, что вам хотелось бы видеть меня нарядной, — обиделась я. — В конце концов, я ведь ваша жена, не так ли?
Это почему-то его позабавило.
— Конечно, — ответил он, — ну как я мог об этом позабыть? О’кей, сейчас мы все это забросим в машину.
Через полчаса мы уже мчались по шоссе в сторону Санта-Барбары. У Дона был новенький «корвет», и утро показалось мне замечательным, с ярким солнцем и всем прочим. Моя миссия начиналась действительно как приятные каникулы, предсказанные Джонни Рио.
— Нам лучше сразу расставить точки над «і», прежде чем доберемся туда, — сказал Дон. — Никому из них не известно, что мою жену зовут Клэр, поэтому будет разумнее называть вас Мэвис, чтобы не оговориться.
— Меня на самом деле зовут так, — подтвердила я.
— Именно поэтому лучше так к вам и обращаться, — уныло заявил он. — Я не уверен, что все они уже будут там к нашему приезду, но Эдвина будет наверняка.
— Эдвина? — спросила я. — У вас, случайно, уж не две жены, не считая меня?
— Это экономка. Ей около тридцати пяти лет. Она жила у отца два последних года до его смерти. По завещанию она остается в доме, пока я не вступлю в законные права.
— Значит, она в скором времени останется без работы?
— Еще одна причина для нее не любить меня, — усмехнулся он, — а также и вас. Нам придется следить за Эдвиной… Фейбиан Дарк, разумеется, тоже будет там.
— Человек с таким именем сразу наводит на мысль о комической оперетте!
— По виду о нем этого не скажешь. Он — адвокат по семейным делам и крепкий орешек, скажу я вам! Его голыми руками не возьмешь и провести не так-то просто.
После этого краски утра как-то потускнели. Мы остановились позавтракать в Санта-Барбаре, я заказала бифштекс, так как решила, что в окружении, с одной стороны, такого напарника, как Дон, а с другой стороны, всех этих типов, девушке подкрепиться основательно не помешает.
Потом мы снова поехали вдоль побережья, я любовалась морем, таким же голубым, как небо, пока Эбхарт не остановил машину со словами:
— Вот мы и приехали.
Дом стоял на самом берегу океана, довольно далеко от дороги, пожалуй в полумиле, но даже с такого расстояния было видно, какой он огромный. Солнце заливало его белые арки и высокие стены, и он показался мне сказочным дворцом!