Однако неосторожность лорда Джона Рассела, проговорившегося в Синей книге о заигрывании г-на фон Шлейница с Тюильри во время недавней Итальянской войны[45], нанесла смертельный удар англо-прусскому союзу; прусское правительство некоторое время считало этот союз действительно реальным планом, но в Лондоне все видели в нем не что иное как фразу, за которой скрывался парламентский трюк. В конце концов, несмотря на совещание с Александром II в Бреславле и несмотря на начатые лордом Джоном Расселом «поиски новых союзников», Пруссия теперь, как и после Виллафранкского мира, оказывается совершенно изолированной перед лицом французской теории естественных границ[46].
Можно ли поверить тому, что при таких тяжелых обстоятельствах единственное средство, которое пришло на ум прусскому правительству, заключается в том, чтобы возобновить свой план создания Малой Германии во главе с одним из Гогенцоллернов и при помощи самых дерзких провокаций не только отбросить Австрию во враждебный лагерь, но и оттолкнуть от себя всю Южную Германию? Однако как ни неправдоподобно это может показаться — тем более неправдоподобно, что эта политическая линия усердно рекомендуется бонапартистской прессой, — дело обстоит именно так. Чем ближе опасность, тем более обнаруживается намерение Пруссии продемонстрировать свое стремление к новому расколу Германии. Кстати, весьма вероятно, что после удара, нанесенного Австрии, Германия заинтересована в том, чтобы такой же удар был нанесен Пруссии, дабы избавиться от «обеих династий»; но во всяком случае никто не заподозрит принца-регента и г-на фон Шлейница в том, что они руководствуются столь пессимистическими принципами. Со времени Виллафранкского договора тенденции политики регента обнаруживались в мелких газетных стычках и непродолжительных случайных дебатах по итальянскому вопросу, но 20 апреля секрет был полностью обнаружен в прусской нижней палате во время дебатов по гессенскому вопросу.
Я уже разъяснял этот гессенский вопрос вашим читателям[47] и поэтому ограничусь теперь объяснением в нескольких словах главных пунктов, вокруг которых велись дебаты. Когда гессенская конституция 1831 г. была уничтожена курфюрстом в 1849–1850 гг. с благословения Австрии, Пруссия некоторое время делала вид, что она желает поднять меч от имени протестующей палаты представителей; но в ноябре 1850 г. при встрече князя Шварценберга и барона Мантёйфеля в Ольмюце, когда Пруссия полностью капитулировала перед Австрией, признала восстановление старого германского сейма[48], предала Шлезвиг-Гольштейн и отреклась от всех своих притязаний на гегемонию, она отказалась также и от своих рыцарских выступлений в защиту гессенской конституции 1831 года.
45
Correspondence respecting the Affairs of Italy from the signing of Preliminaries of Villafranca to the Postponement of the Congress». London, 1860 («Переписка, касающаяся положения в Италии с момента подписания перемирия в Виллафранке до созыва конгресса». Лондон, 1860). Это издание, вышедшее в двух книгах, охватывает переписку с июля 1859 по апрель 1860 года.
46
Речь идет о притязаниях Наполеона III на левый берег Рейна, который представители французских правящих кругов еще с XVII в. изображали как «естественную границу» Франции на востоке. Подробно об этом см. работы Ф. Энгельса «По и Рейн» и «Савойя, Ницца и Рейн» (настоящее издание, т. 13, стр. 233–281 и 593–636).
47
Имеется в виду статья К. Маркса «Тревожное положение в Германии» (настоящее издание, т. 13, стр. 558–562).
48
Ольмюцское соглашение между Австрией и Пруссией, подписанное 29 ноября 1850 г., было заключено при посредничестве и поддержке Николая I. Оно явилось крупной победой Австрии, так как Пруссия вынуждена была отказаться от своих притязаний на главенствующую роль в Германии, а также шла на уступки Австрии в шлезвиг-гольштейнском и гессенском вопросах.
Имеется в виду Союзный сейм — созданный по решению Венского конгресса в 1815 г. центральный орган Германского союза (см. примечание 21), заседавший во Франкфурте-на-Майне и состоявший из представителей немецких государств. Союзный сейм, не обладавший реальной властью, являлся орудием реакционной политики немецких государств.