Что касается «важного сообщения», которое голландский спаситель общества собирается сделать коронованным властителям Германии, то с полным основанием можно предполагать, что, подражая приемам Меттерниха на конгрессах в Вене, Ахене, Троппау, Лайбахе и Вероне[59], Луи-Наполеон сделает все от него зависящее, дабы убедить принца-регента в существовании обширного заговора революционеров, прилагающих все усилия к тому, чтобы вызвать конфликт между Францией и Пруссией, дабы установить господство красной республики в Париже и центральной республики в Германии. Все бонапартистские органы печати в Швейцарии, Бельгии и Германии вот уже две недели полны статей, содержащих такого рода мрачные намеки, а тайный агент Бонапарта в Женеве — всем известный немецкий естествоиспытатель [Фогт. Ред.] — уже с торжеством возвестил, что яростные антибонапартистские выпады германской прессы будут в самом скором времени пресечены соответствующими властями.
В то время как принцу-регенту и его германским dii minorum gentium [буквально: «младшим богам»; в переносном смысле: «второразрядным величинам». Ред.] предстоит, таким образом, убедиться в необходимости сомкнуться вокруг главного спасителя общества, новая брошюра г-на Абу «Император Наполеон III и Пруссия»[60], напротив, ставит своей целью обработать прусский народ. Хотя до сих пор эта брошюра в Германии не распространяется, несколько экземпляров случайно попало в Берлин, и в другой своей корреспонденции я уже сообщил вам самые интересные места из этого новейшего тюильрийского манифеста[61]. Прусский народ, — говорит оракул с берегов Сены, — должен выбирать между феодализмом Австрии и демократическим принципом французской империи. Лишь с помощью последнего германский народ — конечно, при условии предоставления своему могущественному соседу некоторых материальных гарантий — может надеяться осуществить единство, которого он столь сильно жаждет. Весьма поверхностно охарактеризовав недостатки нынешнего прусского правительства, автор брошюры принимается просвещать пруссаков насчет истинной природы «демократического принципа», столь характерного для французской Второй империи; коротко говоря, этот принцип состоит в избрании главы Империи «всеобщим голосованием», как принято это называть в современной Галлии. Правда — и г-н Абу едва ли посмеет это отрицать — во Франции все виды свободы конфискованы в пользу голландского авантюриста, но ведь эта конфискация основывалась на всеобщем голосовании. Вот каким путем, с помощью Франции и на той же самой демократической основе, в Германии должна быть воздвигнута тевтонская империя под властью Гогенцоллерна. Вся операция весьма проста. Пруссия должна лишь уступить Франции часть своих «законных» владений и в то же время, апеллируя ко всеобщему голосованию, вторгнуться во владения мелких государей; таким образом из феодального государства она сразу превратится в демократическое. Следует признать, что этот новый «демократический принцип», открытый Луи Бонапартом и его сикофантами, отнюдь не представляет собой какого-либо новшества; напротив, в течение приблизительно двух столетий он процветал на святой Руси. Династия Романовых была посажена на престол всеобщим голосованием. С того времени демократия господствует от Немана и до Амура. Быть может, пророки нового «демократического принципа» возразят, что Романовы были избраны свободно, что апелляции к народу не предшествовал никакой coup d'etat [государственный переворот. Ред.] и что по их восшествии на престол общее осадное положение не ограничивало права избирателей надлежащими рамками «демократического принципа». Во всяком случае, поскольку Луи Бонапарт не в состоянии сделаться «законным» государем, самое лучшее, что он может сделать, это превратить своих братьев — государей Италии и Германии — в «демократических» монархов по образцу малой Империи. Разумеется, римские императоры не были подлинными «демократическими» государями, ибо современный прогресс требует, чтобы к принципу «всеобщего голосования» был привит принцип наследственной монархии, так что если какому-либо молодцу когда-нибудь так или иначе удалось узурпировать трон и обставить эту узурпацию комедией всеобщих выборов, то предполагается, что его династия должна навсегда остаться живым воплощением всеобщей воли народа (volonte generale Руссо).
59
Голландским спасителем общества Маркс называет Наполеона III, который был одним из сыновей брата Наполеона I Луи Бонапарта, занимавшего голландский престол в 1806–1810 годах.
О Венском конгрессе см. примечание 43.
Конгрессы Священного союза (реакционного объединения европейских монархов, основанного в 1815 г. царской Россией, Австрией и Пруссией) происходили в 1818 г. в Ахене, в 1820–1821 гг. в Троппау (Опава) и Лайбахе (Любляна) и в 1822 г. в Вероне. Усилия всех этих конгрессов были направлены на подавление буржуазных революций и национально-освободительных движений в европейских странах. Именно в этих целях Лайбахский конгресс принял решение о посылке австрийских войск в Италию, а конгресс в Вероне — о французской интервенции в Испанию.
60
Имеется в виду брошюра: Ed. About. «La Prusse en 1860». Paris, 1860 (Эд. Абу. «Пруссия в 1860 году». Париж, 1860).
61
Речь идет о корреспонденции «Император Наполеон III и Пруссия», в которой Маркс приводит извлечения из памфлета Абу. Корреспонденция не содержит каких-либо комментариев или замечаний Маркса и поэтому не включена в настоящее издание.