Лев Толстой.
Постарайтесь писать в этом роде. Если вам нужны деньги, то вы получите и деньги за этот труд. Но, ради Христа, не стройте свою матерьяльную жизнь на литературной работе. Это разврат.
72. П. А. Денисенко
1886 г. Февраля 19? Москва.
Павел Александрович!
Дело, занимающее вас — народный театр, очень занимает и меня*. И я бы очень рад был, если бы мог ему содействовать; и потому не только очень буду рад тому, что вы переделаете мои рассказы в драматическую форму*, но и желал бы попытаться написать для этого прямо в этой форме. Откровенно вам скажу, что я не понимаю цели вашего журнала, полагаю, что он не может принести никакой пользы, и потому этому делу не сочувствую. Если вы имеете что сказать о народном театре, то это всегда можно сделать в книжке, статье, в журнале. Издание же журнала поглощает много времени непроизводительно и втягивает невольно во многое нехорошее. Главное же, издание вашего журнала отвлечет от вашего главного, огромного по назначению дела: попытки сделать из театра игрушки, препровождения времени или школы разврата, орудие распространения света между людьми. Отдайтесь все этому делу и не раздумывая, не готовясь прямо, перекрестясь, прыгайте в воду; то есть переделывайте, переводите, собирайте (я сейчас напишу) пьесы такие, которые имели бы глубокое, вечное содержание и были понятны всей той публике, которая ходит в балаганы, и ставьте их, и давайте, где можно — в театрах ли, в балаганах ли. Если вы возьметесь за это дело, я всячески — и своим писаньем, и привлечением к этому делу людей, которые могут дать средства для затрат (если это нужно), буду служить этому делу. Но дело само по себе огромного значения и доброе божье дело; и непременно пойдет и будет иметь огромный успех. Где тут еще издавать журнал. Это дело займет вас и всех тех, которые возьмутся за него; и если сотни людей отдадутся все этому делу — все будет мало. Я просил моего друга Владимира Григорьевича Черткова повидаться с вами, чтобы переговорить об этом*. Но вы все-таки напишите, пожалуйста, мне, как именно вы хотите приступить к самому делу, к представлению народных пьес.
Насчет участия моего в вашем журнале я не только не могу обещать вам, но должен прямо сказать, что не вижу никакого вероятия того, чтобы я исполнил ваше желание. Жизни остается мало, а работы очень много. А кое-что печатать я считаю не хорошим, кроме того, есть много редакций, которым я обещал.
Желаю всей душой вам успеха в деле народного театра.
Лев Толстой.
73. В. Г. Черткову
1886 г. Февраля 22. Москва.
Я не уехал в деревню. На другой день после вас мне стало нездоровиться, и я два дня не выходил, — нынче, суббота, здоров. Пишу вам, чтоб не потерять ваших писем. Когда и если поеду, извещу вас. Получил от Оболенского его рассказ*. Не хорошо. Все нереально — так не могло быть, и действует неприятно, и думаю, так же подействует на крестьян. Я ничего не делал, только читал и думал. Диккенс все больше и больше занимает меня. Орлова я просил передать «Историю о двух городах»*. Озмидова буду просить «Крошку Доррит»*. «Общий друг» прелестно. Надо только как можно смелее обращаться с подлинником: ставить выше божью правду, чем авторитет писателя. Я бы взялся за «Нашего общего друга», да хочется делать другое. А хорошо бы, если бы кто-нибудь из нас сделал это*.
Как вы доехали и как живете? Мне вы казались грустны в последнее свидание. Я ли был в дурном духе (я и был в нем) и мне показалось, или вы точно были грустны.
Последние дни у меня был Орлов и начал писать для Софьи Андреевны предисловие от издательницы к «Что же нам делать?». И написал прекрасную статью, в которой указывает различие моих взглядов от социалистов и революционеров. «Те хотят исправить мир, а этот хочет спасти душу». Предисловие едва ли выйдет, а статья хорошая*. Получил очень хорошее письмо от г-жи Максимович — просит ненапечатанных статей*. Я сейчас — утро — хочу дописывать сказку о «Крестнике»*.
74. В. К. Фрею
1886 г. Марта начало. Ясная Поляна.
Дорогой Владимир Константинович!
Получил ваше письмо* и внимательно прочел его. Есть недоразумение между нами в том, что под словом религия мы — вы и я — понимаем две различные сущности. Будет возможность, то я постараюсь письменно разъяснить вам это. И это разъяснение одно даст ответ на ваши тезисы. Без этого же разъяснения и ответы невозможны. Л. П. Свешникова пока письменно сообщит вам кое-что об этом*. Пока же мне хочется только выразить вам мое уважение и любовь к вам и полное сочувствие — не платонически, а на деле — проповедуемому вами учению. Есть люди, для которых истина открывается только с вашей стороны, и таких людей я прямо направляю к вам.
Прочел вашу брошюру (благодарю за присылку книг вашу жену*). Она превосходна: она проповедь того пути спасения от зла, в котором погрязли социалисты-революционеры, но она выводит их только из зла и неразумия, положительное же дастся им только религией. Под религией же мы с вами понимаем различные сущности: вы понимаете общее миросозерцание, согретое чувствами, я — выражение простых непререкаемых нравственных истин, которые неизбежно изменяют жизнь, — как, например, истина единобрачия, непротивления злу и др.
Мне теперь нездоровится, и только потому не решаюсь писать вам подробно. Братски целую вас и прошу передать мой братский же привет вашей жене и друзьям.
Лев Толстой.