— Надо быть просто ненормальным, чтобы сообщать об этом Рею или другим! Я прав?
— А Коринна об этом знала?
— Ей я рассказал. Я был уверен, что дальше это не пойдет, она никому не выболтает. К слову сказать, когда мой развод станет окончательным, мы с ней поженимся.
— Надеюсь, у вас с ней все будет хорошо, — ответил я, допил виски и отставил пустой стакан.
— Спасибо. — Он выглядел крайне удивленным. — Это все, лейтенант?
— Да, все. Не могу удерживать вас дольше от того, чтобы прыгнуть в постель.
— До того, как встретил Коринну, я не мог себе представить, что буду получать такое удовольствие от секса.
— Следите за точками, на которые надо вовремя нажать, — произнес я и направился к двери.
В холле меня ждала рыжеватая блондинка. Попрощавшись, я вышел из квартиры. Она проследовала за мной и прикрыла за собой дверь.
— Он вам рассказал? — спросила она тихо.
— О том, что нанял Томпсона? — спросил я.
— Он не умеет врать, — ответила она. — Это не означает, что у него могут быть неприятности с вами?
— Да нет. Никаких неприятностей. Я слышал, что вы собираетесь пожениться?
— Когда он получит развод. Лейтенант, я вам особенно благодарна за одно. Вы ведь могли ему рассказать обо мне все, что знаете.
— Рей Баллен какое-то время не вернется в офис, но полагаю, что сейчас вы не слишком заняты на работе?
— Не очень. А почему он не вернется?
— С ним произошел несчастный случай. Он сейчас в госпитале. Вот я и хотел вам посоветовать, если вы не слишком заняты на работе, то почему бы вам с Вольфом не взять себе короткий отпуск? В Акапулько, например, сейчас просто прекрасно.
— Отпуск? — прошептала она.
— Причем прямо сегодня вечером. Уезжайте как можно скорее.
— Но почему?
— Говорю вам, убирайтесь немедленно из Пайн-Сити и держитесь подальше еще несколько недель, — посоветовал я. — Никому не оставляйте адрес, по которому вы намерены остановиться, и поищите местечко, где вас обоих было бы трудно разыскать.
— Вы не хотите сказать мне, почему даете такой совет?
— Не хочу. Просто поверьте мне на слово.
Она подумала над моими словами долгие пять секунд, потом кивнула:
— Я вам верю. Вот только не знаю, как мне убедить Гая!
— Скажите ему, что если его не будет в городе ближайшие несколько недель, то я не стану ему предъявлять обвинение в лжесвидетельстве.
— Я всегда считала, что это может произойти только в зале суда, — ответила она.
— Гай об этом знает?
Она быстро кивнула и тут же скрылась в квартире.
Я вошел в обитую плюшем кабину лифта и поехал вниз. Внезапно я понял, насколько я сам одинок. И к тому же голоден. Может, мне стоит заняться другой работой, например связями с общественностью? Я решил, что всегда смогу заставить Баллена дать свидетельские показания, по крайней мере тогда, когда он снова будет в состоянии держать в руке ручку.
Я проехал вверх по Вэйл-Хэйтс и припарковал машину перед входом в дом на Виста-Драйв. Была прекрасная ночь, высоко в небе сияла полная луна, и воздух был наполнен запахом цветущего жасмина. Я нажал на кнопку звонка, закурил сигарету и стал ждать. Прошло довольно много времени, пока, наконец, открылась парадная дверь. В проеме стоял Мадден, с упреком глядя на меня через стекла очков в тяжелой черепаховой оправе. Его густая шевелюра с проседью была в полном беспорядке; поверх полосатой пижамы на нем был тяжелый халат. Похоже, он боялся свежего ночного воздуха.
— Лейтенант, уже так поздно. Я собирался спать, — просипел он.
— Я намерен поговорить с вами насчет Хардести.
— Хардести? — Он взял себя двумя пальцами за нос и потянул его что было сил.
— Поговорить о тех выплатах, которые вы ему сделали, и обо всем остальном. Обсудить некоторые детали. Это не займет много времени.
— Наверное, вам лучше войти, — произнес он недовольно.
Вслед за ним я прошел в гостиную. Он сел в кресло, завернувшись потуже в халат и запахнув полы на коленях.
— Я же предупреждал Аниту, что из ее болтовни с вами ничего хорошего не выйдет, — сказал он.
— Вы помогли сестре Аниты выбраться из трудного положения, — сказал я. — Позже некий парень появился в вашем доме с фильмом, снятым в квартире Коринны, после чего начал шантажировать вас обоих.
— Это сделал Хардести. Голос в телефонной трубке. Приходил же его посыльный.
— Сколько он вытянул из вас за это время?
— Около сотни тысяч долларов, — холодно ответил он. — Включая и деньги, потерянные в последней сделке, в которую он меня убедил вступить вместе с Несбитом и Расселом.
— Это нанесло серьезный урон?
— Урон серьезный! Как бы вы сами себя почувствовали, потеряв около ста тысяч долларов, лейтенант?
— Я бы лежал по ночам с открытыми глазами и стонал, если бы потерял даже несколько сотен баксов, и то же самое чувствовал бы вице-президент банка. Но ведь я не столь богат, как вы, мистер Мадден.
— Это до сих пор чувствительно, — зло произнес он.
— Но это вас не подкосило окончательно.
— Лейтенант, какова цель вашего допроса?
— Поверьте мне, цель есть. Так ответьте, потеря этих денег вас не подкосила полностью?
— Нет, — ответил он, — но из моей жизни ушла изюминка. Дело не только в деньгах. Меня заставили вступить в партнерство с ничтожными людишками типа Рассела и Несбита. Меня вынуждали вступать в мелкие сделки, которые всегда ненадежны и крайне рискованны. Именно это совершенно испортило мне жизнь.
— Я вас понимаю. Человек, который собирал деньги, который был посыльным у Хардести — его звали Фенник, — именно он убил Томпсона.
— Но Хардести все еще жив и ждет, — сказал он мрачно.
— Он звонил вам после убийства Томпсона?
— Нет, но я уверен, что скоро еще услышу его.
Дверь в гостиную открылась, и в комнату вошла Анита Фарли. На ней был белый шелковый халат поверх черной шелковой пижамы. Выглядела она очень сексуально, несмотря на коротко подстриженные черные волосы, зачесанные назад.
— Мне показалось, что я слышу голоса, — сказала она.
— Очевидно, лейтенант никогда не прекращает работу! — произнес Мадден.
— Мы говорим о Хардести, — сказал я.
Она обошла диван, села, аккуратно поджав под себя ноги.
— Как оказалось, Фенник был Коринниным сутенером. Вы знаете об этом?
— Этот человек, которого послал ко мне Хардести, чтобы показать фильм? Нет, я не знала, лейтенант, — покачала она головой.
— Ноги Хардести. Мускулы Хардести и голос Хардести, — произнес я.
— Голос? — сверкнул на меня очками Мадден.
— Собственный голос Хардести можно было бы легко распознать. Поэтому Хардести не мог себе этого позволить.
— Именно поэтому вы спросили меня: связывался ли со мной Хардести после смерти Томпсона? — произнес Мадден. — Вы пристрелили Фенника, и теперь Хардести не имеет голоса?
— Правильно, — одобрительно кивнул я. — Мне кажется, вы оба в состоянии помочь мне выяснить, кто же такой Хардести, просто методом исключения.
— Вы хотите сказать, что мы сами должны решить, кем не был Хардести? — спросила брюнетка. — Тот, кто останется, должен быть им?
— Reductio ad absurdum? — произнес Мадден и вздохнул: — Лейтенант, мне необходимо отдохнуть. Я надеюсь, разговор не займет много времени.
— Письмо, которое продиктовал Томпсон перед тем, как его убрал Фенник, не заключало в себе какого-то особого смысла. Оно писалось для того, чтобы дать возможность полиции в моем лице узнать о целом ряде перечисленных Томпсоном лиц, включая и Хардести. Это отлично сработало.
— Вы думаете, что Томпсон знал, кем на самом деле был Хардести, и что именно поэтому Хардести приказал Феннику его убить? — спросила Анита Фарли.
— По моей версии, Томпсон стал слишком жаден. Недавно на его счет в банке поступила сумма в пять тысяч долларов. Может быть, Хардести взвинтился, когда узнал, что Томпсона наняли, чтобы выяснить его личность. Поэтому он велел Феннику войти в контакт с Томпсоном и подкупить его. После чего на счет Томпсона и поступили эти пять тысяч долларов. Но тут Томпсон решил, что нашел золотую жилу, и захотел получить еще. Фенник стал ему угрожать, а Томпсон в свою очередь пригрозил, что передаст всю информацию в полицию, если ему не заплатят снова. Но потом он, видимо, решил, что это слишком опасно. А может быть, чем черт не шутит? Он ведь уже получил пять тысяч. Он позвонил в офис шерифа и попросил прислать к нему кого-нибудь для разговора. К тому моменту, как я прибыл, Фенник уже обо всем доложил Хардести, и Хардести послал его переговорить с Томпсоном, чтобы выяснить, берет он их на пушку или действительно им грозит опасность. Мое появление оказалось тем катализатором, который вынудил Фенника убить Томпсона.