— Повторяющиеся встречи с милыми простыми людьми, которые убивают друг друга из-за денег, — сказал он. — Через пару десятилетий человек невольно устает.
Она подмигнула ему:
— Снова? Кто на этот раз?
— Любящий сын, не столь любящая жена, хорошенькая молоденькая любовница, партнер по бизнесу.
Он достал сигареты и зажег для нее и для себя.
— Или ни один из вышеупомянутых.
Стал вертеть свою кружку.
— Если бы я знал ответ, я бы позвонил руководству нашей фирмы и поехал домой.
— Домой? — она приподняла брови. — А мне показалось, что по телефону ты просил разрешения задержаться у меня. Ты сегодня исколесил всю Калифорнию, естественно, что ты чувствуешь себя разбитым.
Пепельница тоже была украшена изображением гончей и ястреба. Он погасил в ней свой окурок.
Мадж улыбнулась.
— Могу поспорить, что раньше такого никогда не случалось.
Он пожал плечами.
— Я уже не так молод, как когда-то.
— Дело не в этом. Помнится, ночью ты мчался из Тьерры де Фуего назад к Роду… И устал ты вовсе не от своей работы. Все дело в Дуге. Ведь я права, верно?
Он выпил и скептически посмотрел на освещенное пламенем камина полутемное помещение.
— Я знаю, что ты никогда не наводила меня на ложный след, но накормят ли нас здесь чем-нибудь съедобным?
— Поверь мне, все будет замечательно.
Ей принесли пиво кремового цвета, края кружки были покрыты соленым налетом. Она сделала глоточек, одобрительно кивнула головой, поставила на стойку и чуть дотронулась до руки Дэйва.
— Готов выслушать мое мнение?
Он состроил кислую мину.
— Которое сложилось уже довольно давно.
— В ту самую минуту, когда я увидела Дуга. Но мне показалось, что я искусно скрыла свои мысли. А ты заметил?
— В тот день на трассе. Вы рядышком — владелец «феррари» и владелица «порше». Ваши утиные разговоры о скорости и количестве горючего. Потом сами гонки. Средняя скорость — 90 миль, предельная, возможно, в два раза больше. А дальше, к северу, равнодушные коричневые горы. В завершение Дуг с сияющими глазами внизу, там, где пила и веселилась французская команда. Ты, Мадж, тоже была сильно возбуждена. А я находился далеко от вас, наверху, засунув руки в карманы и подняв воротник пальто, старался не замечать ветра, который разметал всюду программы. Твое отношение было очевидно. Веселье не слишком натуральное. Конечно, тебе не слишком там понравилось, но не в такой же степени… Дуг, конечно, этого не заметил, но я-то знаю.
— Ммм…
У нее рот был набит жареным соленым миндалем. Она покачала головой и все проглотила.
— Нет, нет, ты не должен думать, что он мне не нравится. Как раз нравится.
— Тогда в чем же дело?
До его плеча легонько дотронулась рука. Седовласый человек почтительно улыбался. На нем был камзол из коричневого бархата, достигающий колен, отделанный золотым галуном, с широкими рукавами. Дэйв подумал, олицетворяет ли он ястреба или же гончую. Трудно сказать.
— Зал в ресторане заполняется, сэр. Вам оставить столик?
— Благодарю вас.
Дэйв сунул ему бумажку в руку.
— Не слишком близко от огня, пожалуйста. И не могли бы вы дать нам меню?
Меню было в пергаментной обложке размером в лист тетради, с золотым гербом, где переплелись гончая и ястреб.
Дэйв вытащил свои очки, надел их, раскрыл меню и принялся его изучать, повернув его таким образом, чтобы свет бра падал на лист. Крупный машинописный текст, причудливое правописание.
— Нет ли пирога с черникой? — поинтересовался он.
— Нет, только мясной пирог с почками. — ответила Мадж, показывая пальцем.
— Просто не верится, что такие вещи еще где-то готовят!
— Все это заведение какое-то нереальное.
Дэйв отставил пустые кружки, бросил на стойку меню.
— Есть хочешь?
Когда она кивнула, он загасил свой окурок, положил деньги на стойку, спрыгнул с высокого табурета и протянул ей руку. Они спустились по покосившимся ступенькам туда, где жар камина разрумянил лица посетителей. Официантки были несомненными персонажами из «Алисы в Стране чудес». Туники с разрезами на бедрах, с широкими поясами из зеленого бархата, гончая и ястреб вышиты золотом на спине, желтые колготки перехвачены лентами ниже колен, тонкие рубашки с рукавами, бывшими в моде во времена Шекспира. Что за фантазия так обряжать официантов? Присмотревшись, Дэйв понял, что это были молодые парни, а не девушки. Его ввели в заблуждение их длинные завитые волосы. Интересно, подтрунивают ли над ними их жены? Дети нет, конечно. В наш практичный век дети знают цену деньгам и необходимости держаться за свое место. Труднее другое: удержать детей от желания нацепить желтые бархатные береты. У их официанта такого не было.
После того, как он обговорил со старшим официантом, обряженным в бархатный камзол цвета красного вина, что они будут пить, и напитки были им доставлены, Дэйв зажег сигареты для себя и Мадж.
— Почему же ты ждала до сегодняшнего дня? — спросил он.
— Потому что ты специалист по умным советам. Ты же знаешь меня? Я вечно увлекаюсь чем-то не тем, что следует. У меня одни вопросы, ответы у тебя.
— Я полностью оскудел, готов выслушать твои.
— Он внешне напоминает Рода, но на этом все кончается. Я была поражена, что ты сам этого не видишь.
— Он славный парнишка. Он взрослый.
— Ты всегда говорил то же самое про моих приятельниц только я тебя не слушала. Я их опекала и…
— До Сильвии.
Мисс Сильвия Леви была тридцатипятилетней библиотекаршей в коттедже, простенькой, совершенно не похожей на остальных девушек, опекаемых Мадж, — умным, преуспевающим дизайнером по тканям. Она не успевала оправиться от одного разочарования, как ее подстерегало следующее. Ни одна из девушек не стоила ни ее привязанности, ни разочарования. Дэйв испытывал искреннее сожаление, в очередной раз повторяя, что они — взрослые люди, не надо считать их беспомощными детьми.
— Как поживает Сильвия?
— Прекрасно. Я очень благодарна тебе за твой совет, хотя сначала переживала наш с ней разрыв. Ты был прав, конечно. Все они бессовестно эксплуатируют меня.
Он пожал плечами.
— Проблемы других людей всегда легко разрешить.
— Олл-райт, разреши мне это сделать с твоей проблемой.
Она отпила немного вина, поставила на место бокал, вид у нее был суровый.
— Да, он хороший парнишка. Да, он взрослый. Такой же, как ты. Вроде бы каждый из вас знает, что делать. Но когда вы нашли друг друга, вы оба были в глубоком горе. Вы не привыкли к одиночеству. Не могли с ним справиться. У тебя был в прошлом Род. Всю твою сознательную жизнь. У него — Жан-Поль. Он показывал мне его фотографии. В газетах, журналах, на сувенирных программах: французских, итальянских, пожелтевших от времени по краям.
Дэйв был с ними знаком. Они лежали в картонной коробке в чулане. Сколько раз у него появлялось желание их уничтожить.
Мадж продолжала:
— Он был высокий, легкий, с прекрасными прямыми плечами, как у тебя.
Она протянула руку и отбросила с его лба прядь прямых волос. Ее прикосновение было для него приятным — такие прохладные пальцы.
— Блондин, как ты, с голубыми глазами.
Она убрала руку и с сожалением произнесла:
— Более печального сходства не могло и быть.
— Должны же люди на кого-то быть похожи! — возразил Дэйв.
Она нахмурилась, подняла бокал, посмотрела его на свет.
— Почему ты не хочешь вернуться домой и провести эту ночь у себя?
— По той причине, по какой Дут не пожелал приехать сюда и поужинать вместе.
Отпив глоток вина, она сказала:
— Потому что он не может быть Родом. Потому что ты не можешь стать Жан-Полем.
— Полагаю, мы оба поняли это примерно в одно и то же время.
Пальцем он утопил кубик льда в своем бокале, наблюдая, как вино кружится вокруг него.
— Не слишком ловкий… Не слишком смышленый…
— Вы могли попытаться полюбить друг друга. Таких, какие вы есть на самом деле.
— Хорошо, мне об этом сказала ты, а кто скажет ему?