К сожалению, разработка помесячных данных, как и данных по отдельным губерниям, очень неудовлетворительна в официальной статистике. Многие сводки приходится делать заново. По этой причине, а также по соображениям места, мы ограничимся пока данными о четвертях года. Заметим по поводу разделения экономических и политических стачек, что официальная статистика дает не вполне сравнимые данные за 1905 и за 1906–1907 годы. Смешанные стачки – по официальной номенклатуре разряды 12 с экономическими требованиями и 12 б с экономическими требованиями – в 1905 г. считались политическими, а позднее экономическими. Мы и за 1905 г. относим их к экономическим.
Число стачечников в тысячах{139}.
Чертой обведены те периоды, которые показывают наибольший подъем волны. Уже с первого взгляда на таблицу бросается в глаза, что эти периоды совпадают с кардинальной важности политическими событиями, характеризующими все трехлетие. 1905 I – девятое января и его последствия; 1905 IV – октябрьские и декабрьские события; 1906 II – первая Дума; 1907 II – вторая Дума; в последней четверти 1907 года подъем наименьший, объясняемый политической забастовкой в ноябре (134 тыс. стачечников) по поводу суда над втородумскими рабочими депутатами. Таким образом, этот период, заканчивающий трехлетие и являющийся переходным к иной полосе русской истории, есть как раз такое исключение, которое подтверждает правило: если подъем стачечной волны не означает здесь общего социально-политического подъема, то при ближайшем рассмотрении оказывается, что не было и стачечной волны, а была одиночная стачка-демонстрация.
Правилом для изучаемого трехлетия является то, что подъем стачечной волны означает критические, поворотные пункты всей социально-политической эволюции страны. Статистика стачек воочию показывает нам главную движущую силу этой эволюции. Это не значит, конечно, чтобы рассматриваемая форма движения была единственной или высшей формой, – мы знаем, что это не так, – это не значит, чтобы можно было сделать непосредственные заключения от данной формы движения к частным вопросам социально-политической эволюции. Но это значит, что перед нами статистическая картина (конечно, далеко не полная картина) движения такого класса, который был главной пружиной общего направления событий. Движение других классов группируется вокруг этого центра, за ним следует, им направляется или определяется (в положительную или в отрицательную сторону), от него зависит.
Диаграмма числа бастовавших рабочих по четвертям года. – 1910 г. Зачерченная часть – участники стачек политических, незачерченная – экономических. (Из тетради В. И. Ленина «Статистика стачек в России», Ленинский сборник XXV)
Достаточно вспомнить главные моменты политической истории России за рассматриваемое трехлетие, чтобы убедиться в правильности этого вывода. Возьмем первую четверть 1905 года. Что показывает нам канун ее? Известную земско-банкетную кампанию. Правильно ли было оценивать выступления рабочих в этой кампании как «высший тип демонстрации»? Правильны ли были речи о невызывании «паники» у либералов? Поставьте эти вопросы в рамку статистики стачек (1903 год: 87 тыс., 1904 год: 25 тыс., январь 1905: 444 тыс., в том числе 123 тыс. политических), и ответ будет ясен. Вышеуказанный спор о тактике в земской кампании лишь отражает коренящийся в объективных условиях антагонизм либерального и рабочего движения.
Что видим мы после январского[66] подъема? Известные февральские указы{140}, кладущие начало некоторому преобразованию государственного устройства.
Возьмите 3-ью четверть 1905 года. На первом плане в политической истории закон 6 августа (так называемая булыгинская Дума). Суждено ли этому закону воплотиться в жизнь? Либералы думают, что да, и постановляют вести линию своего поведения соответственно такому мнению. В лагере марксистов обратный взгляд, не разделяемый теми, кто, объективно, проводит взгляды либерализма. События последней четверти 1905 г. решают спор.
По цифрам, относящимся к целым четвертям года, кажется, что в конце 1905 г. был один подъем. На деле их было два, отделенных небольшим ослаблением движения. В октябре было 519 тыс. стачечников, в том числе 328 тыс. чисто политических, в ноябре 325 тыс. (в том числе 147 тыс. политических) и в декабре 433 тыс. (в том числе 372 тыс. политических). В исторической литературе высказан взгляд либералов и наших ликвидаторов (Череванина и компании), по которому в декабрьском подъеме есть элемент «искусственности». Статистика опровергает этот взгляд, показывая как раз в этом месяце максимум числа чисто политических стачечников: 372 тыс. Понятны те тенденции, которые заставили либералов прийти к определенной оценке, но с чисто научной точки зрения нелепо считать в какой бы то ни было мере «искусственным» движение такого размера, что в один месяц число чисто политических стачечников составило почти 9/10 всего числа стачечников за целое десятилетие.
139
Эта же таблица приводится В. И. Лениным в статье «Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России» (см. настоящий том, стр. 365), но там Ленин относит смешанные стачки к стачкам политическим, как это было дано в сборниках правительственной статистики. В настоящей статье Ленин, исправляя неточность официальной статистики, относит смешанные стачки к экономическим. Этим объясняется разница в цифрах, показывающих число экономических и политических стачечников по кварталам 1905 года в обеих таблицах, при общем равном их итоге.
140
В. И. Ленин имеет в виду указы, изданные 18 февраля (3 марта) 1905 года: «высочайший рескрипт» Николая II на имя министра внутренних дел Булыгина о привлечении «избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений» и именной указ Сенату, которым на Совет министров возлагалось рассмотрение петиций частных лиц и учреждений по вопросам, касающимся «усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния».