— Песни семейные сущ[ествуют].
— Еду с 1 ч. дня. Питаюсь калачами. Все эти калачи и колбасы влекут за собой Verstopfen[98]…
Через 2 недели я буду в это время в Ахтырке с Анной. Недурно, ей Богу, недурно!..
Нет заговоров скота от зверя, а молебны. Пью чай. 10½ ч. вечера.
[Слева на полях вертикально:] Ночью коми заботливо укрывал меня.
204)
июнь — 21 (3 июль)
В 10 ч. утра приехал в У[сть]-Кулом. Встретил суд[ебного] пристава{154}, к[ото]рого и подверг допросу. Ели утку и рыбу, как пострещинские [?] Коми — раздирали руками. Говорил с писарем В[олостного] Пр[авления], хозяевами (с ними даже подружился), ходил в Керки{155}. Да здравствует У[сть]-Кулом! Бог Чудов найден!!..{156} Купил ружье за 3 р., рыбу за 60 к. в 6 ф[унтов] весу. Недоумение пропадает. О Stella mea!..[99] Роды найдены! — Но … как же отсутствие слова «жена»? Роды позже. Был у станового — спит! Зыряне бегают меня смотреть. Все же 170 верст чувствительны.
205)
июнь — 22 (4 июль)
Ездил 45 в. верхом. О, Боже, не пошли же сего и врагу моему. Найдена еще песня, но … без конца. Зыряне — премилый народ. Все на них клевещут. В первый раз испытал ощущение трясущейся трясины. Оказывается, что мы проездили 70 верст! До Керчома-то 35! Выехали в 7 ч. утра, в и были там, а в 3 ч. назад. Конец песни найден, но не м[ожет] б[ыть] пропет, т.к. певец заболел. Нашел загадки. Найдена еще песня о вдове и ее дочери. Здесь бы пожить, то кое-что нашлось бы. Я положительно влюблен в зырян. Был в В[олостном] правлении. Были у меня Инспектор зем[ских] школ, благочинный и учитель из Усть-Выма. В ночь выехал при трагич[еской] картине прощания с зырянами.
[Слева на полях вертикально:] Es ist lossgegangen[100]. NB! Корова!..
206)
июнь — 23 (5 июль)
Всю ночь так и не спал. Холодно — смерть! Я думаю, был мороз. Останавливался на 3-х станциях. Ездил в Богородск{157} верхом, в Шой-яг на лодке, в Подъельск маленький на двух-колесной тарантайке, причем зыр[янин] сидел верхом и ни за что не хотел склониться на мою просьбу сесть со мной. — В Шой-яге совершенные дикари. Нигде ничего нового. Кроме разве изменений в прибаутках, выдают … …[?] за песню. На меня смотрели как на нечто чудесное и никогда не виданное. Посмелее трогали очки, а робкие издали тыкали пальцами и быстро тараторили, обращаясь ко мне. Самовар просил знаками, иначе не понимали. Не оказалось.
207)
июнь — 24 (6 июль){158}
В 12½ приехал в У[сть]-Сыс[ольск]. Надо побегать, а не хочется.
Пообедав с приставом,……[?] с ним, отправились на игрище во 2-ую деревню от У[сть]-Сысольска. Песни поют искл[ючительно] русские. Всего раз пели по-зырянски, но переводную. («Жил некогда в Англии царь молодой»). Обращение сдержанное, жестов мало. Ходят за руки. Деревни … … (?) м[ежду] собой чередуются.
Вернувшись, попил у меня чаю. Он назвался Стефаном, и в десять часов пошли в сад, где встретили зем[ского] секретаря. Ужинали у меня. Секретарь рассыпался в любезностях и нежностях.
208)
июнь — 25 (7 июль)
Проспал и сейчас же стал укладываться, что заняло часа полтора. Завтракали в карете и в два с половиной часа я двинулся в путь. Nach Hause![101] Пора, пора!… Неужели же я еду в Москву и конец моим скитаниям? Не могу себе представить. Ехал с быстротой поезда Яросл[авской] ж[елезной] дороги.
Часов в десять пили с Коми чай и рассуждали о старых временах, водке, табаке. 52 года ему, а на вид не больше 35-36.
209)
июнь — 26 (8 июль)
В 5 ч. утра пил чай. Теперь А. С. уже подъезжает к Москве. Счастливая! Зыр[янин] спрашивает, не знаю ли я его сына, солдата? Он тоже служит в Москве. В книге под гранкой [?] подписано: «все равно никто не обратит внимания на вопиющего в пустыне» и нарисован человечек на четвереньках, воющий подобно собаке. Бывает же на нек[оторых] станциях какая-то особенно противная грязь! — Коми предлагал мне конфекту. — Урядник принял, кажется, за какого-н[и]б[удь] ревизора, т.к. суетился и бегал до неприличности.
— Всего 108 в. до Лальска + 80 = 188. Если часто будет, как здесь, что все ушли [?], то пожалуй не доеду до завтра. Коми сидит грустный: услышал чисто русскую речь. Зыряне кончились!