«Ну, он много чего скажет, — смеюсь я, — если он — или она — увидит меня здесь!»
«Вот не думала, что ты на такое способен — горячится она. — А ну вылезай из чужой машины!»
Ну, и позлил же я ее!
«Так вот как ты со мной обращаешься», — говорю я и делаю вид, что здорово обиделся, и выхожу из машины, а потом показываю ей карточку, которую прицепил к дверной ручке — сам же прицепил, — а там написано: «Мэми в день рождения от Вуфумса» — Вуфумс — довольно-таки чудное имя, но так она меня иногда зовет, когда мы дурачимся.
Ну, тут она чуть не плюхнулась!
Да, сэр, теперь у каждого из нас своя машина, хотя моя —.
Конечно, сам крейслер тут ни при чем, что и говорить, первоклассная машина, но в гараже так ее раскатали, что появился какой-то скрип, а что скрипит — никак, черт возьми, не разберу; если меня что и бесит, когда я за рулем, так это -
Я могу проявить выдержку. Ну вот, проехал я всего две тысячи миль, и у меня лопнула шина (кто-нибудь из вас, джентльмены, имел дело с мелпсовскими шинами? и не надо — мой вам совет; уж поверьте мне, я пробовал два раза и скажу вам: все, что, они пишут в рекламе насчет особой прочности их покрышек, — просто чепуха; вовсе нет обещанной прочности) -
Серьезные неполадки я могу вынести, но малейший скрип — слушайте, когда я за рулем, он выводит меня из себя.
Вот в прошлое воскресенье везу я всю семью в Элмвуд, к нашему кузену, на воскресный обед; день был прекрасный, и настроение у меня отличное; я уже проехал Семь Углов, и показалась новая заправочная станция — ей-богу, она одна из лучших во всей стране: двенадцать насосов, уютный домик для отдыха, построенный под старомодную хижину, и склад запчастей с громадным аквариумом на окошке: золотых рыбок видимо-невидимо. И герани.
Только я хотел показать все это Мэми — опять, черт возьми, слышу этот скрип.
У меня на весь день испортилось настроение. После обеда я взял с собой кузена Эда — может, он определит, откуда скрип, — и мы поехали прямо по лесу, там у них парк, дьявольски красивый и очень мне понравился, — я всегда так наслаждаюсь Природой — но только я взгляну на дерево, или на уютную деревенскую скамеечку, или еще что-нибудь, — опять этот чертов скрип, и кузен Эд — он-то воображает, что на машинах собаку съел, но бог мой, определить, что же скрипит, он смог ничуть не лучше моего.
Я уж говорил: мы, кажется, устроились не хуже людей, и нам ни к чему уезжать из дому, чтобы хорошо провести время. Но когда я сказал жене: «Мне пришло в голову, что вы с Делмериной можете поехать со мной и посмотреть Нью-Йорк», — вид у нее был такой, словно ей оставили в наследство миллион долларов.
А Делмерина — та прямо завопила: «Вот это да! Уж погляжу я эти манхэттенские кабаре!»
«А по пути мы можем остановиться у кузена Уолтера в Трое-говорю я.
«Нет уж, лучше не надо», — говорит мне жена.
«Но ведь это нам по дороге! Разве мы не проедем мимо кузена Уолтера?» — говорю я.
«Ну, и что с того? — отвечает она. — Вы ведь, с ним всегда друг друга терпеть не могли».
«Может, и так, — говорю я, — но ведь он наш родственник, разве нет? А когда путешествуешь, надо ведь навещать родню, а?»
Ну, короче говоря, мы решили на несколько дней остановиться у кузена Уолтера — и тут-то я преподношу им великолепный сюрприз!
«А после Нью-Йорка, — говорю я, — мы поедем домой через Вашингтон и обязательно повидаем президента!»
«Ой, папка! Это невозможно!»- завопила Делмерина.
«А почему бы это? — говорю. — Разве мы с ним не однокашники?»
«Так-то оно так, — отвечает она, — но, может, он тебя не помнит».
«Слушай меня хорошенько! — говорю я. — Если ты думаешь, что в колледже я не был так же на виду, как и он, а может даже… Мне говорили, останься я до весны, меня бы взяли в бейсбольную команду — да не в этом дело! Скажу тебе прямо, что такие слова оскорбляют не меня, дорогая моя, а самого Главу Государства!
Что отличает прежде всего таких лидеров, как Кэл? Не только глубина мысли, непоколебимое мужество, сердечность и простота в общении, но и редкое знание человеческой натуры: Кэл быстро, но глубоко постигает каждого человека, с которым встречается, и уж просто не может его забыть! Вы поймите, — говорю я своим, — ведь президент один из самых занятых людей в стране: ему приходится подписывать документы, принимать делегатов ордена Лосей и все такое прочее, и я вовсе не хочу его отрывать, мы просто заглянем, и доставим ему приятный сюрприз — подумать только, сколько лет прошло с тех пор! — пожмем ему руку, и поедем дальше. А ты, Делмерина, сможешь сказать своим внукам, что тебе довелось слышать самого Кэлвина Кулиджа!»