«Послушай-ка, — сказал бы я ему, — во-первых, кажется, ясно, что люди, специально обучавшиеся теологии, знают немного побольше нас, профанов, не так ли? И, во-вторых, если христианская религия существует уже две тысячи лет и сегодня она сильнее, чем когда-либо прежде — ты только взгляни на эту церковь-небоскреб, что строят сейчас в Нью-Йорке, — разве похоже, чтобы какие-то бездельники смогли это изменить?»
Наверно, им это никогда и в голову не приходило. Беда с этими агностиками — ведь их нельзя заставить хоть слегка пошевелить мозгами!
И что они могут предложить вместо религии? Знаете, в чем беда с этими субъектами? Они только разрушают и ничего не предлагают взамен!
Так вот, как я вам говорил, по средам в нашей церкви бывает вечерний ужин, до молитвенного собрания и наши прихожанки готовят вкуснейшие ужины, вы таких и не едали, и всего за сорок центов — бифштекс по-гамбургски с испанским соусом или ромштекс с кабачком, а иногда на десерт мороженое, и все первоклассное. И кто нибудь произносит речь — в тот вечер выступал миссионер из Китая, и он-то уж рассказал нам правду про Китай, и как дико ведут себя эти китаёзы, совсем не уважают своих торговых договоров, — и до чего это чертовски глупо, ведь им дается возможность вступить в контакт с Америкой и Англией, они бы стали цивилизованными и перестали поклоняться идолам. Но миссионер этот выказал подлинно христианский дух. Хотя китаёзы, по его словам, и выгнали его в шею, он считает, что надо дать им еще раз попытаться управлять своей собственной страной.
Я тоже так думал, и мне было очень интересно узнать, что президент разделяет эту точку зрения, и потом я спросил м-ра Джонса:
«М-р Джонс, а по совести говоря, президенту везет на рыбалке? Он сам — хороший рыболов?»
«Один из лучших. Улов у него всегда больше, чем у любого из компании, — это когда он следит за поплавком, но нельзя забывать, он постоянно поглощен государственными делами», — отвечает мне м-р Джонс,
«Да, понимаю, — говорю я ему, — и считаю позором, что некоторые газеты не находят ничего лучшего, чем высмеивать президента. И еще один вопрос, — говорю, — принадлежит ли президент к какому-нибудь клубу — Ротарианскому, или Кивани, или еще к какому?»
«Нет. Занимая такое положение, — объяснил мне м-р Джонс, — он едва ли может отдать предпочтение одному из них, но, думаю, я не выдам никакого секрета, если скажу, что великие заслуги и идеалы всех этих организаций вызывают у президента истинное восхищение».
Мне было здорово приятно это услышать, надеюсь, и вам, джентльмены, все равно, принадлежите вы к этим клубам или нет. В конце-то концов какие организации приносят в наши дни больше подлинного блага и настоящего счастья, чем клубы, все без исключения, хотя сам я киванианец и не могу не чувствовать, что наша организация превзошла все другие, — мы не такие чертовы снобы, как эти ротарианцы, и в то же время не такие простаки, как сивитанцы и львы… — Вот так-то, сэр!
Только подумать, что дают эти клубы. Самые ответственные и прогрессивные члены общества собираются раз в неделю и не только славно проводят время, оставив всю свою важность за дверями и называя друг друга по имени — нет, вы подумайте, что это значит! Приходит, скажем, какой-нибудь судья — большая шишка; и весь этот час я зову его «Пит», и хлопаю по спине, и шучу с ним насчет его семьи: ясно, что всякому по душе так вот разойтись и вести себя по-человечески.
И потом — какую пользу мы приносим! Только в прошлом году наш клуб установил не менее двухсот шестидесяти трех рекламных стендов — по всему шоссе, на сорок миль от Зенита. И мы славно покатали на машинах деток из сиротского приюта и бесплатно их покормили. Поверьте, это была отличная реклама для киванианцев, потому что на борту каждого грузовика было выведено огромными красными буквами: «Бесплатная Прогулка для Обездоленных Деток — Безвозмездный Дар Зенитского Кивани-клуба».
Что уж говорить о замечательных ораторах, которые бывают у нас каждую неделю, — мэр и специалисты по раку и писатели и разные комедианты и прочие. А все эти нытики и насмешники -
Ну да ладно, я был здорово рад услышать такое мнение президента и спрашиваю м-ра Джонса: «Так, а что думает президент о налогах, если об этом можно спрашивать?»
Конечно, вам, джентльмены, будет интересно знать, что ответил мне м-р Джонс, ведь это один из самых важных вопросов дня, и Джонс ответил мне сразу, без колебаний.