Позабыв, что она барышня и ей тринадцать лет, Анелька пролезла через дыру в заборе и подошла к девочке в холщовой рубашонке.
Бедная девочка в первую минуту испугалась нарядно одетой барышни из усадьбы. Она широко разинула рот и вскочила на ноги, словно собираясь пуститься наутек. Анелька достала из кармана печенье и, показав девочке, сказала:
— Не бойся! Я тебя не обижу. Смотри, что я тебе принесла! Попробуй-ка! — И с этими словами сунула печенье в рот девочке. Та съела его, не спуская с Анельки удивленных глаз.
— Бери еще. Вкусно?
— Вкусно.
Анелька села на чурбак, а рядом на корточках примостилась дочка Гайды.
— Тебя как зовут? — спросила Анелька, гладя ее по жирным светло-русым волосам.
— Магда.
— На, Магда, съешь еще печенье, — сказала Анелька. — А что, этот поросенок — твой? — прибавила она, взглянув на свинью, которую Карусь пытался схватить за хвост, а она оборачивалась к нему рылом и недоверчиво похрюкивала.
— Отцов, — ответила девочка, уже немного осмелев. — Как бы его собака не загрызла…
— Карусик, ко мне… А ты, Магда, всегда играешь с поросенком?
— Ага. Ялоська уже большая, а Каська в прошлом году померла. Чуша!.. Чуша!.. Да и ему со мной веселее, он ведь тоже один! Матку пан велел застрелить, а других поросят отец продал. Вот только одного оставил.
— А за что свинью убили?
— За потраву. Пан застиг ее на своей земле.
— Разве у вас только одна свинья и была?
— Откуда же нам больше взять? Отец ведь мужик, оттого у нас всего мало.
Говоря это, она поглаживала поросенка, развалившегося у ее ног.
— Тебе очень жалко было свинью?
— А как же! И еще жальче стало, когда отец меня побил…
— Тебя побил?..
— Не побил, а за волосы схватил и раза два пнул ногой.
Девочка рассказывала об этом совершенно спокойно. Анелька даже побледнела. Ей на миг почудилось, будто это Карусика убили и с ней самой так жестоко расправились.
Она испытывала потребность вознаградить бедняжку за страдания, но как? Будь у нее свои деньги, она подарила бы Магде свинью и красивое платье, но сейчас… что ей дать?
Тут она заметила, что Магда во все глаза смотрит на синенькую ленточку, повязанную у нее на шее. Не раздумывая, Анелька быстро сняла ее и повязала Магде.
— Теперь ты одета совсем, как я.
Магда громко рассмеялась, вообразив себя обладательницей не только синей ленточки, но и розового платья, белых чулок и высоких ботинок.
— На вот, съешь еще, — говорила Анелька, протягивая ей второе печенье.
— Это я завтра съем. Очень уж оно сладкое.
— А это за то, что тебя били… — И Анелька поцеловала ее.
Однако поцелуй, который Анелька считала высшей наградой, не произвел на Магду никакого впечатления. Зажав в кулак печенье, она поминутно поглядывала на синюю ленточку, думая, что теперь похожа на настоящую барышню.
В это время из-за поворота донесся стук колес и на дороге заклубилась пыль. К хате быстро приближалась красивая коляска. Прежде чем Анелька успела что-либо сообразить, экипаж остановился у хаты.
— Папочка! — закричала Анелька и кинулась к экипажу.
Но отец заметил Анельку раньше, и поэтому он не поцеловал ее, а сказал строго:
— Панна Анеля бегает по дорогам!.. Как мило!.. Что ты тут делаешь?
Испуганная Анелька молчала.
— Хорошо же за тобой смотрят! Прекрасно ты себя ведешь, нечего сказать! Бегаешь по дороге и валяешься в пыли с какой-то грязной девчонкой и свиньей! Отправляйся-ка домой! Я скоро вернусь и тогда с тобой поговорю. Никогда не думал, что ты способна так сильно огорчить отца!
По данному им знаку коляска тронулась, оставив позади окаменевшую от страха Анельку.
«Я с тобой поговорю!» Боже, что-то будет?..
Магда убежала на порог хаты и оттуда с беспокойством глядела вслед удалявшейся коляске, за которой со всех ног погнался Карусик.
— Прощай, Магда! — сказала Анелька, помахав ей рукой. — Мне, наверное, здорово влетит за то, что я пришла сюда.
Она подбежала к забору, пролезла через дыру и быстро скрылась в кустах. Следом за ней помчался Карусик, а за ними обоими двинулась Магда.
Она прекрасно понимала, что значит «здорово влетит», и хотела по крайней мере узнать, что будет с ее новой подругой. С опаской подошла она к забору и, приложив палец к губам, то прислушивалась, то осторожно заглядывала в сад. Но войти туда у нее не хватало смелости.
Тут в дверях хаты появился мужчина огромного роста, босой, в расстегнутой на груди рубахе. Он стоял, засунув обе руки за пазуху, и поглядывал то в сторону скрывшегося уже из виду экипажа, то на ограду парка, за которой исчезла Анелька, то на крыши и трубы усадьбы.