— Бюрократия — раз! Бюро-кратия — два! Кто больше? Продается французский дромадер, аллегория гордыни, на второе — союзный автономный рабочий стол (стакан чая — бесплатно), на третье — опять-таки — верблюд под бедуином!
— Ваш термин запятнан отношением страдающей стороны. Поэтому я отвергаю, — сказал Вукуб.
— Ладно, пусть будет «партократия», — снова вышел Артемий.
— Продается латинская «часть», задняя часть, римская власть латинской части над византийской целокупной тушей, — забубнил Аполлон.
— Отрицаю по той причине, что плоская, — сказал Вукуб.
— Партийная бюрократия, — серьезно взвесил Константин.
— Гибрид верблюда с его горбом! Гоните его строить магометанский рай в пустыне, над смоляными ямами, Вукуб Мусейлиманович!
— Vetо! — сказал Вукуб.
— Охлократия!
— Чушь, не буду и выставлять!
— Порнократия!
— Этого никогда не пропустят. Как не стыдно. Должна же быть мало-мальская внутренняя цензура…
— Педократия!
— Не знаю, что это такое. В жизни не слышал. На всякий случай — заберите обратно и положите, откуда взяли.
— Плутократия!
— Что?! На здешних-то привилегиях! Один кто-то раз в жизни проворовался, — а злопыхатели уже тут как тут. Не годится!
— Геронтократия маразматиков! — выкрикнул я с места.
— Предлагается гладчайшая из антиномий! — подхватил Аполлон. — Взываю к логикам, математикам, воздухоплавателям и прочим алгебраистам невинной отвлеченности! А также к посетителям летних и вечерних школ! Парадокс без абразива! Точило мысли для желающих отличать определение от дополнения… как вы сказали? — ах, да — ментократия мундироиерархиков! — …сказуемое от подлежащего, субъект от объекта, суккуба от инкуба, наконец, черт побери!
— Заткни инкубатор, — сказал Вукуб.
— Астерократия, сидерократия, нефелократия, арафелократия!
— Бери южнее!
— Омфалократия!
— Еще южнее!
— Копрократия!
— Хватит, хватит!
— Клипократия, клопократия, кинократия, коракократия! — неслось со всех сторон.
— Инфляция! — отбивался затейник. — Немедленно сокращайте производство и потребление!
— Хеирократия, хаониократия, хеиреониократия!
— Прошу больше не предлагать безделок и побрякушек! Ищите истинные ценности!
— Сыщикократия! — выдавил Тит — Местный Переселенец.
— Вот это — прекрасно! Внимание! Сыщико-кратия: от русского «сикофант», по-гречески — «стукач». Пепел стучит прямо в сердце. И мне, и вам, и каждому из нас. Я помню заветы отца. Сыщикократия — раз! Сыщикократия — два! Сыщикократия — два с половиной!..
Ведекин усмехнулся:
— Сыщикократия! Вы хотите судить о целом по части. Но если власть стучит, то это еще не значит, что то, что стучит, и есть непременно власть. Логическая ошибка. Кто не верит — пусть справится в книге Аристотеля «Аналитики», параграф про лебедя: «Не все белое есть лебедь», в тексте короче, или у поэта Ершова:
Будь она и впрямь сыщикократия, стук шел бы не ендовой, а по другому предмету, и отправились бы они не домой, а куда-нибудь совсем в противоположное место.
— Ах, какие мы целомудренные! В подобных обстоятельствах я сам вынужден перетряхнуть сундуки с забытым барахлом. Приготовьтесь, я провозглашаю: ТАНАТОКРАТИЯ.
— Послушайте, — возразил Вукуб, — одно дело Смерть вообще, другое дело смерть Романа Владимировича Рыжова. Зачем вы так? То — космическое явление и след первородного греха, это — ну, это — сами понимаете. У меня тоже есть нечто в подобном роде по сходству претензий. Это — Абсолютный Дух, или Идея, состоящая на службе у власти. Что это значит? Теоретически, что на власть из безмерных пространств Вечности веет Абсолютный Дух, а властители нашего пограничного бытия на него отсюда молотят. Практически же — наоборот, — это они веют, а Абсолютный Дух — вот он-то как раз молотит на правящую категорию. Государственно-спиритуалистический комбайн, а выражаясь языком политической теории — Абсолютная Идеократия[2].
Порыв свежего ветра с треском расправил поднятый парус. Мы плыли по каналу Волго-Балт. Югорское колдовство реки Шексны прорыло его узкий фарватер с болотистыми плесами не более полуметра глубиной, забитыми пнями, разложившимися ветками, утопленниками. Лес стоял мертвый, в черной воде по щиколотку. Яркие бакены с лозунгами, характеризующими планируемое поголовье уток и яиц в области (сроду не бывало тут ни уток, ни яиц), приходилось часто переставлять, но корабль все равно то и дело задевали поднявшиеся ото дна сгнившие руки обитателей леса, о киль постукивали опустошенные головешки — здесь их покоилось несколько десятков тысяч.