- Да, это весьма естественно, Аксель! Разве каменноугольные копи в Ньюкасле не лежат под водными потоками?
Профессор, конечно, находил наше положение весьма простым, но мысль, что я разгуливаю под дном океана, все же немного меня беспокоила. Впрочем, простирались ли над нашей головой равнины и горы Исландии, или же бушевали волны Атлантического океана, какое это имело значение? Только бы гранитные устои были прочны! Однако я скоро свыкся с этой мыслью, потому что галерея, то прямая, то извилистая, с неожиданными поворотами и обрывами, вела нас все время к юго-востоку и на большую глубину.
Через четыре дня, в субботу 18 июля, мы пришли к вечеру в какой-то просторный грот; дядюшка вручил Гансу его еженедельные три рейхсталера, и было решено, что завтра день отдыха.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Я проснулся в воскресенье утром с обычной мыслью, что надо немедля отправляться в путь. И хотя мы находились в глубочайших безднах, все же сознавать это было приятно. Впрочем, мы уже стали настоящими троглодитами. Я не вспоминал больше о солнечном и лунном сиянии, о звездах, о деревьях, домах, городах, о всех тех земных благах, которые были для жителей подлунного мира необходимостью. В качестве ископаемых мы пренебрегали этими дарами.
Грот представлял собою просторную залу. По его гранитной поверхности мирно протекал наш верный ручей. На таком расстоянии от истоков температура воды в нем сравнялась с температурой окружавшей ее среды и стала вполне пригодна для питья.
После завтрака профессор в течение нескольких часов приводил в порядок свои ежедневные записи.
- Итак, - сказал он, - я начну с вычислений, чтобы точно определить, где мы находимся; по возвращении я собираюсь начертить карту нашего путешествия, представив схематическим рисунком строение Земли в профильном разрезе, что даст представление о том, какой путь проделала наша экспедиция.
- Это весьма любопытно, дядюшка, но будут ли ваши записи достаточно точны?
- О да! Я тщательно измерил величину углов. Я уверен, что не ошибся. Определим сначала, где мы находимся. Возьми компас и посмотри, какое направление он указывает.
Я посмотрел на прибор и, проверив свое наблюдение, ответил:
- Восток-юго-восток.
- Отлично! - сказал профессор, записывая указание и быстро произведя какие-то вычисления, из которых я узнал, что мы, оказалось, прошли восемьдесят пять лье.
- Значит, мы путешествуем под Атлантическим океаном?
- Совершенно верно.
- И в настоящую минуту, быть может, над нашей головой бушует буря и корабли борются с морской стихией?
- Весьма возможно.
- И киты ударяют своими хвостами о стены нашей темницы?
- Успокойся, Аксель, им не удастся поколебать ее стен. Но вернемся к нашим вычислениям. Мы находимся на юго-востоке, в восьмидесяти пяти лье от Снайфедльс и, согласно моим записям, на глубине шестнадцати лье от земной поверхности.
- Шестнадцати лье! - воскликнул я.
- Конечно.
- Да ведь это, согласно науке, предел нижнего слоя земной коры.
- Не отрицаю.
- И, по закону возрастания температуры, тут должна бы быть жара в тысячу пятьсот градусов.
- Должна бы, мой мальчик!
- И вся эта гранитная твердыня должна была бы расплавиться!
- Ты видишь, что ничего этого нет и что факты, как бывает часто, опровергают теорию.
Я принужден согласиться, но это поражает меня.
- Что показывает термометр?
- Двадцать семь и шесть десятых градуса.
- Значит, для подтверждения теории ученых не хватает еще тысячи четырехсот семидесяти четырех и четырех десятых градуса. Следовательно, пропорциональное повышение температуры - ошибка! Следовательно, Хемфри Дэви не заблуждался! Следовательно, я был прав, веря ему! Что ты можешь возразить на это?
- Увы, ничего!
Правду сказать, я мог бы многое возразить. Я решительно отвергал теорию Дэви и твердо держался теории центрального огня, хотя и не замечал его проявлений. Я допускал скорее, что это жерло потухшего вулкана, перекрытое огнеупорной лавой, которая не позволяла жару проникать через свои стены.
Но, не пускаясь в долгие размышления, я ограничился признанием существующего положения вещей.
- Дорогой дядюшка, - продолжал я. - Допустим, что все ваши вычисления точны, но позвольте мне вывести из них неизбежное заключение.
- Валяй, мой мальчик, сколько душе твоей угодно.
- В той точке, где мы находимся, под широтами Исландии, земной радиус равен приблизительно одной тысяче пятистам восьмидесяти трем лье, не так ли?
- Да, тысяче пятистам восьмидесяти трем...
- Скажем, круглым счетом, тысяче шестистам. Из них мы прошли двенадцать лье.