– Не отдам… не отдам… не отдам! – захлебывалась мать в слезах.
Всю ночь ворочался неспокойно в куче тряпья маленький китайчонок и никак не мог сомкнуть глаза…
Через полмесяца голодная семья распрощалась с Ку-Ней: девушку продали на шанхайскую шелкопрядильную фабрику за 25 серебряных таэлей.
Каждый день совещалась семья: куда употребить такую уйму денег.
Наконец Ку Юн-сун объявил семье: завтра он вместе с Сяо сойдет на берег, чтобы в ближайшей большой деревне купить рыболовную сеть.
Небывалой радостью забилось сердце мальчика: Сяо, рожденный на воде, ни разу еще не ступал на землю.
На другой день лодка причалила к берегу близ «пловучих пашен». Маленький Сяо спрыгнул вслед за отцом на зеленый берег, как раз у большого камня, похожего на черепаху.
Земля! Китайчонку было так чудно, так забавно стоять на неподвижной земле. Ведь он и вынянчен-то на волнах, в лодке, как в люльке. С непривычки даже закружилась голова.
Высокие роскошные травы подходили к самой реке, а выше росли кустарники, узорные папоротники и над ними вековые деревья, обвитые диким виноградом.
Отец с сыном прошли узенькой тропинкой между скалами.
Вот потянулись поля хлопка, за ними ряды тутовых деревьев, целые леса абрикосовых, персиковых и ореховых деревьев.
Дальше пошли рисовые поля, залитые водой, и наконец показалась большая деревня. Жители далеко вокруг славились искусной выделкой рыболовных сетей.
Сяо не уставал идти за отцом: ему было так весело, так интересно ступать по земле.
Отец купил сеть, зашел с сыном в харчевню, где они вкусно пообедали, и Ку Юн-сун прикупил целый мешочек гаоляновых лепешек и всякой снеди.
– На, неси мешок, Сяо: он не очень тяжел. Это будет гостинец для братьев и деда.
И они покинули деревню, но не с той стороны, с которой пришли, а с противоположной.
– Куда мы еще идем? – спросил Сяо, которому показалось странным, что отец идет с ним не обратно к лодке, а куда-то дальше.
– Мы обогнем деревню, спустимся и пойдем по берегу, тут ближе, – ответил Ку Юн-сун.
Когда деревня оказалась далеко позади и они вышли в открытое поле, отец вдруг спохватился:
– Ай, ай, ай, сынок! – вскрикнул он. – Я совсем забыл: ведь я обещал купить матери новое платье, которого она ждет вот уже несколько лет! Ты посиди здесь и обожди меня. Без тебя я скорее справлюсь, а я сбегаю обратно в деревню.
– Папка, ты оставь сеть-то, а то тебе тяжело таскать ее туда и обратно, – сказал Сяо.
– Нет, нет! Сеть нельзя оставить с тобой. Ты маленький – у тебя могут ее отобрать.
Ку Юн-сун повернулся обратно в деревню, остановился вдруг и крикнул:
– Но только ты не отходи ни на шаг от этого места, пока я не приду.
Сяо показалось, что на глазах у отца выступили слезы и голос его почему-то не был похож на обычный, отцовский. И ему стало жутко оставаться одному на незнакомой земле.
Но китайцы терпеливы – и взрослые и дети.
Сяо поставил мешок с гостинцами на землю и уселся ждать отца.
Как-то сразу стемнело.
А Сяо все еще сидел на тропинке между рисовыми полями.
Уже прошел не один час с тех пор, как отец ушел «за обновкой для матери»…
Вместе с темнотой росли тревога и страх.
Вдруг где-то близко на деревьях, между полями, вскрикнула ночная птица. Крик ее был похож на жалобный плач ребенка… Сяо не знал, что это кричит ночная птица – ему стало страшно.
Не выдержал Сяо и заплакал… Все громче и громче плакал мальчик и плачем отпугнул птицу: теперь она кричала где-то далеко, далеко.
Глазенки Сяо слипались. Он тер личико кулачком и плакал все тише и тише.
Утомленный первым необычайным днем на суше, китайчонок незаметно для себя скатился головкой на мешок с гостинцами и заснул.
Снилась ему родная лодка. Тесно в ней. но зато здесь мать, дед, отец, братья… и даже проданная сестра Ку-Ня попрежнему живет в лодке.
Добрый Ван-Вей раздает гостинцы из большого-большого мешка. Что-то говорит, улыбаясь, корявый Ван-Вей, но слов его не слышно: где-то кричит птица – страшно кричит и мешает слушать Ван-Вея.
Мечется и бредит мальчик на голой земле.
– Где я, где?.. Мама!
И почему-то только теперь, спросонья, перед мальчиком ясно-ясно в памяти выплыла картина.
Ночь в лодке. Он пробуждается в лохмотьях постели и слышит шепот:
«А Сяо можно подбросить в какую-нибудь богатую деревню», – шепчет отец.
«Я не отдам своих детей!» – рыдает мать.
И Сяо так захотелось теперь прижаться к матери, согреться теплом ее тела. Холодно-холодно в утренние сумерки в поле!
Сяо вскочил и бросился бегом в деревню – туда, куда ушел вчера отец.