Этого было достаточно для белых собак. Стоящие на реке чудовища, английские и американские военные суда открыли по городу бешеный огонь… В двадцать минут белые собаки разгромили город!.. Семь тысяч беззащитных женщин, детей трудящихся Нанкина залили своею кровью улицы города!
Как я очутился без лодки на левом берегу Ян-Цзы-Цзяна – не знаю…
Славный Нанкин был разрушен… Вокруг громадными кострами пылали целые кварталы…
О, Сяо, целую неделю бродил я диким зверем, голый, голодный, по опустошенному краю!.. И тогда я поклялся всю свою кровь, все свои силы отдать революционной борьбе с проклятыми белыми собаками… Истерзанного, издыхающего от голода меня подобрали на границе провинций Ань-Хой и Цзянь-су люди из этого отряда «Красных пик», среди которых ты меня нашел…
– А мой отец? Моя мама?.. Дед?.. – перебил Сяо, предчувствуя новый удар.
– Не падай духом, Сяо! Смерть пришла и к нам, речным людям, когда несколько снарядов ударили к самому берегу, где теснились наши нищенские лодки… Люди камнями попадали в покрасневшие волны… Как я, оглушенный, очутился в воде – не помню… Что сталось с твоей семьей, поверь мне, мой маленький друг, не знаю!..
Ван-Вей глубоко-глубоко вздохнул и стал рассказывать еще что-то, но Сяо едва слушал Ван-Вея. По лицу растекались обильные горькие слезы. Перед мальчиком неизменно стоял образ матери. Его мысли были полны семьей.
– Мужайся, Сяо, – успокаивал его Ван-Вей. – Может быть, они и живы. Вот тебе, Сяо, деньги. Их хватит надолго, и с ними ты, может быть, найдешь семью.
Ван-Вей долго рассказывал мальчику, как безопасней выбраться отсюда, где скорей всего можно найти семью.
Чтобы не обратить на себя внимание, Сяо решил отойти пешком подальше от каменоломни и на обыкновенной попутной шампунке подняться вверх по реке.
В эти дни на всех пристанях происходили беспрерывные обыски, облавы, следили за всяким прибывающим и уходящим судном.
Так Сяо и сделал. Вышел пешком. И, конечно, никто не обратил внимание на шагающего по берегу малыша.
Весь день Сяо шел по вязкому, илистому берегу вверх по реке.
Как нарочно, все встречные близ берега лодки направлялись не в ту сторону. Несколько шампунок прошло вверх, но все они шли на противоположный берег или куда-нибудь к ближайшей пристани. Некоторые шампунки хотя и плыли далеко вверх, все же их хозяева отказались взять странного маленького пассажира, направляющегося в далекий У-хан.
Так весь день Сяо без толку искал попутную лодку и все дальше и дальше удалялся от каменоломни.
Уже темнело.
Усталый Сяо остановился в безлюдном месте отдохнуть и перекусить. Скинул с плеч маленький мешочек, набитый всякой снедью и связками чохов – медных дырчатых монеток, наменянных на дорогу.
Сяо отыскал удобный камень и уселся на него. Вынул вкусную засахаренную мучную лепешку и жадно принялся грызть ее.
Ему вспомнилось почему-то, как он так же на берегу великого Ян-Цзы-Цзяна сидел на камне и грыз лепешку. Это был первый день на земле оставленного семьей речного мальчика… И камень показался Сяо похожим на черепаху. Но теперь знакомая земля не страшила его. За короткую жизнь маленький мальчик перевидел и пережил больше, чем другой взрослый человек.
Выступили звезды над Ян-Цзы-Цзяном, и их серебристые отражения рассыпались по воде. А маленький Сяо все сидел на камне и вспоминал свою большую, необычайную жизнь.
Вдруг он заметил огонек на реке. Это безусловно плыла лодка вверх по реке.
Огонек поравнялся с Сяо.
Мальчик вскочил и что есть сил крикнул:
– Подождите! Подвезите меня! Я хорошо заплачу!
По огоньку видно – лодка задержалась.
– Хао! (хорошо!) – донесся голос с лодки.
Сяо задрожал от этого голоса: в нем было что-то до боли знакомое.
Лодка повернулась и пошла к берегу.
– Ты опять, не заштопанная твоя голова, наступил мне на ногу!
Сяо замер, ясно расслышав ворчливый голос деда.
«Померещилось!»… – не верил Сяо ушам.
Недалеко от берега гребец ловко вильнул широким веслом, лодка повернулась тупой кормой и влипла в самый ил берега.
Сяо не мог вымолвить и слово от радостной неожиданности: перед ним в освещенной тусклым мерцанием фонаря лодке была вся его родная семья.
Даже заспанная сестренка Ку-Ня выглядывала из-за соломенного навеса… Сяо плакал и смеялся, переходя с рук на руки.