И схватив пистолет Красного Кедра, разбойник выстрелил себе в голову, бросив при этом на молодую девушку какой-то странный взгляд.
Та, по-видимому, не обратила внимания на этот трагический конец, она в это время разрывала зубами мешочек. Вынув из него бумаги, она быстро прочла их. Вдруг громкий крик отчаяния огласил окрестность, и девушка упала навзничь, судорожно сжимая в руках бумаги.
Индейцы и разбойники бросились к ней на помощь. Но вдруг откуда-то с быстротою молнии примчался всадник и, почти не умеряя хода своей лошади, поднял девушку с земли, вскинул ее на шею своей лошади и промчался, как ураган, среди присутствующих, совершенно ошеломленных этой неожиданностью.
— До скорого свидания, Красный Кедр, — крикнул всадник, проезжая мимо скваттера.
И прежде чем скваттер и его товарищи смогли опомниться, всадник уже скрылся вдали за целым облаком пыли.
Всадником этим был Сын Крови.
— Может быть, священники говорят правду, и Провидение действительно существует, — пробормотал скваттер, печально покачав головой.
Глава XXX
ЛЮБОВЬ
После трагической смерти Сандоваля охотники медленно продолжали свой путь. Описанные нами в предыдущих главах сцены навеяли на них печальное настроение, которое ничто не было в силах рассеять. Со времени исчезновения своей дочери дон Мигель Сарате хранил мрачное молчание. Этот сильный и энергичный человек был вконец побежден своим страшным горем. Он плелся теперь молча вслед за своими товарищами, которые, относясь с уважением к его горю, старались окружить его теми деликатными знаками внимания, которые так отрадно действуют на душу страждущего.
Валентин и генерал Ибаньес оживленно разговаривали друг с другом, понизив голос.
Оба индейца, Курумилла и Моокапек, ехали впереди, служа отряду проводниками.
Дон Пабло и Эллен ехали рядом. Они одни казались счастливыми, и на их лицах по временам блуждала улыбка. Молодые люди уже забыли прежние невзгоды и наслаждались теми радостями, которые давало им настоящее. Так как во время казни Сандоваля Эллен уехала далеко вперед, то она ничего не знала о том, что произошло, и ничто не могло теперь омрачить того удовольствия, которое она испытывала от общения с молодым человеком, завладевшего ее сердцем. Влюбленные имеют способность забывать все, что не касается их любви. Молодые люди, отдавшись всецело своей страсти, не помнили ничего и были счастливы тем, что могли проводить время вместе. Слово любовь не было еще произнесено между ними, тем не менее его так ясно можно было прочесть в их взглядах и улыбках, что они понимали друг друга как нельзя лучше.
Эллен рассказывала дону Пабло, каким способом ей и донье Кларе удалось бежать из лагеря Красного Кедра под охраною двух канадских охотников и сашема корасов.
— Кстати, об охотниках, — спросил дон Пабло, — что с ними сталось?
— Увы, — ответила Эллен, — один из них был убит апачами, другой…
— Другой?..
— Вот он, едет за нами, — сказал она. — О! Это замечательный человек. Он предан мне душой и телом.
Дон Пабло быстро обернулся, и неудовольствие отразилось при этом на его лице. В душу его закралось глухое чувство ревности. Он недружелюбно взглянул на охотника, ехавшего позади них в нескольких шагах. Но увидав его открытое, честное, несколько меланхоличное лицо, молодой человек упрекнул себя за недоброе чувство к нему. Он быстро приблизился к охотнику и протянул ему Руку.
Эллен с улыбкой смотрела на обоих молодых людей.
— Спасибо, — сказал дон Пабло охотнику, — спасибо за все то, что вы сделали для нее.
Гарри пожал протянутую ему руку и ответил печально, но сердечно:
— Я только исполнил свой долг: я поклялся защищать ее и умереть за нее. Когда настанет время, я исполню свою клятву.
Дон Пабло мягко улыбнулся.
— Почему вы не едете с нами рядом? — спросил он.
— Нет, — ответил Гарри, вздохнув и покачав головой. — Я не хочу, да и не должен мешать вашей беседе. Вы любите друг друга, будьте счастливы. Моя обязанность отныне — оберегать ваше счастье. Я останусь здесь, а вы — вы ступайте на ваше место.
Дон Пабло с минуту размышлял над словами охотника, потом, пожав ему еще раз руку, сказал:
— У вас благородное сердце, я признателен вам. — И сказав это, он снова подъехал к своей спутнице.
Печальная улыбка пробежала по бледным губам канадца.
— Да, — пробормотал он, как только остался один. — Да, я люблю ее. Бедная Эллен! Она будет счастлива — а после этого, что бы со мной ни случилось, мне все равно!