Радостью светит она из угла.Песню запела и гребень взяла.
Лик ее старческий ласков и строг.Встанет, присядет за печь, на порог.
Вечер морозный, как волк, темно-бур…Кличет цыплят и нахохленных кур:
«Цыпушки-цыпы, свет-петушок!..»Крепок в руке роговой гребешок.
Стала, уставилась лбом в темноту,Чешет волосья младенцу Христу.
1914
Певущий зов*
Радуйтесь!Земля предсталаНовой купели! ДогорелиСиние метели,И змея потеряла Жало.
Перед вами.Уже славят пастыри Его утро.Свет за горами…
Сгинь, ты, а́нглийское юдо,Расплещися по морям!Наше северное чудоНе постичь твоим сынам!
Все упрямей, все напраснейЛовит рот твой темноту.Нет, не дашь ты правды в ясляхТвоему сказать Христу!
«Пляши, Саломея*, пляши!»Твои ноги легки и крылаты.Целуй ты уста без души,—Но близок твой час расплаты!
Уже встал Иоанн*,Изможденный от ран,Поднял с землиОтрубленную голову,И снова гремят Его уста,Снова грозят Содому*:«Опомнитесь!»
Люди, братья мои люди,Где вы? Отзовитесь!Ты не нужен мне, бесстрашный,Кровожадный витязь.
Не хочу твоей победы,Дани мне не надо!Все мы — яблони и вишниГолубого сада.
Все мы — гроздья виноградаЗолотого лета,До кончины всем нам хватитИ тепла и света!
Кто-то мудрый, несказанный,Всё себе подобя,Всех живущих греет песней,Мертвых — сном во гробе.
Кто-то учит нас и проситПостигать и мерить.Не губить пришли мы в мире,А любить и верить!
Апрель 1917
Петроград
Товарищ*
Он был сыном простого рабочего,И повесть о нем очень короткая.Только и было в нем, что волосы, как ночь,Да глаза голубые, кроткие.
Отец его с утра до вечераГнул спину, чтоб прокормить крошку;Но ему делать было нечего,И были у него товарищи: Христос да кошка.
Кошка была старая, глухая,Ни мышей, ни мух не слышала,А Христос сидел на руках у МатериИ смотрел с иконы на голубей под крышею.
Жил Мартин, и никто о нем не ведал.Грустно стучали дни, словно дождь по железу.И только иногда за скудным обедомУчил его отец распевать марсельезу.
«Вырастешь, — говорил он, — поймешь…Разгадаешь, отчего мы так нищи!»И глухо дрожал его щербатый ножНад черствой горбушкой насущной пищи.
Но вот под тесовым Окном —Два ветра взмахнули Крылом;
То с вешнею полымью ВодВзметнулся российский Народ…
Ревут валы,Поет гроза!Из синей мглыГорят глаза.
За взмахом взмах,Над трупом труп;Ломает страхСвой крепкий зуб.
Все взлет и взлет,Все крик и крик!В бездонный ротБежит родник…
И вот кому-то пробилПоследний, грустный час…Но верьте, он не сро́белПред силой вражьих глаз!
Душа его, как прежде,Бесстрашна и крепка,И тянется к надеждеБескровная рука.
Он незадаром прожил,Недаром мял цветы;Но не на вас похожиУгасшие мечты…
Нечаянно, негаданноС родимого крыльцаДонесся до МартинаПоследний крик отца.
С потухшими глазами,С пугливой синью губ,Упал он на колени,Обняв холодный труп.
Но вот приподнял брови,Протер рукой глаза,Вбежал обратно в хатуИ стал под образа.
«Исус, Исус, ты слышишь?Ты видишь? Я один.Тебя зовет и кличетТоварищ твой Мартин!
Отец лежит убитый,Но он не пал, как трус.Я слышу, он зовет нас,О верный мой Исус.
Зовет он нас на помощь,Где бьется русский люд,Велит стоять за волю,За равенство и труд!..»
И, ласково приемляРечей невинных звук,Сошел Исус на землюС неколебимых рук.
Идут рука с рукою,А ночь черна, черна!..И пыжится бедоюСедая тишина.
Мечты цветут надеждойПро вечный, вольный рок.Обоим нежит веждыФевральский ветерок.
Но вдруг огни сверкнули…Залаял медный груз.И пал, сраженный пулей,Младенец Иисус.
А там, где осталась Мать,Где Ему не бывать Боле,Сидит у окошкаСтарая кошка, Ловит лапой луну…
Ползает Мартин по полу:«Соколы вы мои, соколы, В плену вы, В плену!»Голос его все глуше, глуше,Кто-то давит его, кто-то душит, Палит огнем.
Но спокойно звенит За окном,То погаснув, то вспыхнув Снова,Железное Слово:«Рре-эс-пуу-ублика!»
Март 1917
Петроград
Отчарь*
1
Тучи — как озера,Месяц — рыжий гусь.Пляшет перед взоромБуйственная Русь.
Голубые воды —Твой покой и свет,Гибельной свободыВ этом мире нет.
Пой, зови и требуйСкрытые брега;Не сорвется с небаЗвездная дуга!