§ 13. Брак Филиппа с Клеопатрой.
Радостный и увенчанный, принц спешил на родину, где нерадостные новости ждали его. Он узнал, что в его отсутствие король задумал, отпустив королеву, жениться в третий раз на некоей Клеопатре, сестре Лисия. На тот вечер был как раз назначен свадебный пир. Александр, не снимая венка, вошел в переполненный гостями чадный зал. Меж двух светильников на тронах сидели Филипп и Клеопатра в венцах и торжественных одеяниях. Принц остановился в дверях со словами: «Отец, вот венок первых трудов моих, прими его. Я счастлив, попав на твой свадебный пир; когда я буду выдавать мать свою, Олимпиаду, ты тоже, надеюсь, не откажешься прийти на вечерю». И сел напротив смущенной пары. Лисий с места крикнул: «Король сочетается с благородной Клеопатрой, чтобы иметь законных наследников…» Он хотел продолжать, но вдруг откинулся, хрипя, так как тяжелый подсвечник, пущенный ловкою рукою Александра, разбил ему висок.
Король с бранью вскочил, путаясь в мантии, поднялась Клеопатра, стали на ноги гости, и слуги столпились на середине зала. Филипп, сделав несколько шагов, покачнулся и с грохотом рухнул со ступенек трона.
Александр засмеялся, покрывая шум и крики: «Азию покорял, Европу в страхе держал, а двух шагов ступить не может!»
Друзья Филиппа и Лисия бросились к Александру, но тот, выхватив меч у бессильно лежавшего короля, стал махать им направо и налево, ловко нанося удары и крича: «Удаляйся подобру-поздорову, незваная матушка, советую тебе от души». Гости в страхе разбежались, роняя светильники, прячась под столы, скамейки и по темным углам. Испуганная Клеопатра, озираясь на короля и брата, поспешила удалиться с дамами, а Александр все махал мечом, покуда не увидел, что покой пуст, в окна сереет заря и только король стонет, разбившись при паденьи. Тогда принц, отложив меч, наклонился к отцу и промолвил: «Зачем ты, король, задумал свершить это злое дело?»
Но Филипп только охал, и Александр, не спрашивая больше, распорядился подать носилки, чтобы перенести больного в спальню.
Олимпиада в темном траурном платье со слезами обняла сына, печалясь и радуясь его защите. Целые десять дней ходил принц от короля к королеве и обратно, стараясь растопить их ожесточившиеся скорбью сердца, – и, наконец, поцеловал Филипп Олимпиаду, с улыбкою та обвила его шею и Александр отвернулся к окну, откуда виделись дальние горы, чтобы не мешать словам сладкого примиренья.
В народе же росла слава мудрости и мужества королевского сына.
§ 14. Встреча с персидскими посланными.
Александр теперь и один был посылаем укрощать то там, то здесь возмущавшиеся города, что делал он успешно или мирным путем, благодаря своей мудрости, или оружием, благодаря своей храбрости. Возвращаясь домой, после одного из таких усмирений, он увидел на широком зеленом лугу палатки каких-то людей, ходивших поодаль в длинных одеждах и широких головных уборах. Ему доложили, что это посланные персидским царем Дарием собирать дань с греков. Не отвечая, Александр подскакал к высокому персу с крашеною бородою и крикнул: «Вы собираете дань царю Дарию?» – «Да, господин», – отвечал спрошенный. «Так вот я, Александр, сын Филиппа, короля Македонского, говорю царю Дарию: невместно эллинам варварам дань платить; пока отец один был, волен был делать что хочет, но со мною дело иначе надо вести. Не только дани вам я не дам, но и что переплачено, назад верну».
И Александр, подняв руку к солнцу, клялся богами, меж тем как персидский художник спешно на серебряной доске нежными красками делал изображение златокудрого принца, чтобы отвезти царю в далекий Вавилон.