Вождь утвердительно кивнул головой и указал рукой на место возле себя.
— Хорошо, вождь, начинайте же, я буду внимательно слушать, — сказал дон Мигель, садясь подле него на траву. — Прежде всего объясните мне, отчего я встречаю вас только сегодня?
— Оттого, что, как брат мой знает, отсюда до Небесной Горы не близко. Воин — простой человек. Олень совершил бы невозможное, если бы сумел прибыть раньше.
— Хорошо, вождь, благодарю. Теперь приступим к делу. Что было после нашей разлуки?
— Город Небесная Гора широко раскрыл ворота перед обеими белыми девушками, в городе они в безопасности, вдали от своих врагов.
— Они ничего не наказали передать мне?
— Нет, — сказал индеец неуверенно, — они счастливы и ждут.
— Странно, — со вздохом прошептал дон Мигель. Вождь пристально взглянул на него украдкой.
— Что думает делать брат мой? — спросил он.
— Скоро я буду с ними.
— Напрасно мой брат хочет это сделать — никто не знает, где они, зачем открывать их убежище?
— Скоро, надеюсь, я буду в состоянии действовать открыто, никого не опасаясь.
Мрачный огонь сверкнул в глазах краснокожего.
— Один Ваконда знает, что будет завтра, — заметил он.
— Что хочет сказать вождь? — спросил его дон Мигель.
— Ничего кроме того, что сказал.
— Брат мой поедет со мной в лагерь?
— Олень возвратится в город Небесная Гора, чтобы оберегать тех, кто ему поручен.
— Как скоро мы увидимся?
— Может быть, и скоро, — уклончиво ответил индеец, — но брат мой не говорил мне раньше, что он рассчитывает отправиться в город. Когда он поедет?
— Возможно, в первых днях будущей луны. Но зачем вы об этом спрашиваете?
— Брат мой — бледнолицый, а не краснокожий; если сам Олень не проведет его в город, то он не попадет в него.
— Справедливо; в назначенное мной время я буду ждать вождя у подножия горы, у которой мы расстались.
— Олень придет туда.
— Хорошо, я полагаюсь на вас. Теперь я должен вас оставить; ночь быстро надвигается, поднялся сильный ветер, я должен ехать.
— Прощай! — ответил вождь, не пытаясь удержать его. Молодой человек, простясь с ним, вскочил в седло и пришпорил коня.
Олень задумчиво поглядел ему вслед. Когда он скрылся за группой деревьев, индеец свистнул два раза по-совиному; по этому сигналу ближайшие кусты осторожно раздвинулись, и из них появился человек.
Выйдя из кустов, человек этот подозрительно огляделся, подошел к индейцу и остановился перед ним.
Это был дон Стефано Коэчо.
— Ну что? — спросил он.
— Отец мой слышал? — вопросом на вопрос ответил индеец.
— Все от слова до слова.
— Что же хочет делать мой отец? Гроза уже начинается.
— То, о чем был уговор. Воины вождя готовы? Где они?
— В назначенном месте.
— Так едем.
— Едем.
Оба эти человека, давно уже знавшие друг друга, отлично поняли один другого.
— Идите, — сказал громко дон Стефано.
Тотчас же появились двенадцать мексиканских всадников.
— Вот подкрепление на случай, если ваших воинов будет недостаточно, — сказал он индейцу.
Тот принял недовольный вид и ответил, презрительно пожимая плечами:
— К чему двадцать воинов против одного?
— Потому что этот человек стоит сотни! — ответил дон Стефано так убедительно, что вождь задумался.
Они поехали.
Дон Мигель продвигался вперед; он не подозревал о заговоре, замышляемом в эту минуту против него, и ускорял свою езду не из опасения, а потому, что ветер ежеминутно усиливался и дождь обильными каплями уже пробивался сквозь листву. Во время езды он раздумывал о разговоре с краснокожим, припоминал его выражения и чувствовал серьезное беспокойство, тайную боязнь, в которой не мог дать себе ясного отчета. За умышленной уклончивостью индейца ему виделась измена; он припоминал, как дикарь неоднократно запинался в разговоре с ним. Он опасался, как бы с девушками не случилось какого-нибудь несчастья. Его беспокойство возрастало еще и потому, что он не знал, каким способом убедиться в верности человека, которого он подозревал в измене.
Вдруг в темноте ослепительно сверкнула молния; его конь отскочил в сторону, и две или три пули просвистели в нескольких дюймах от его лица.
Молодой человек выпрямился в седле. Он находился посреди ущелья, глубочайшая тьма окружала его со всех сторон, ему казалось, что вокруг него двигались неясные человеческие фигуры. В ту же минуту раздалось еще несколько выстрелов, одна пуля сбила с него шляпу, несколько стрел пронеслось мимо его лица.