Я попытаюсь доказать, что такое преобразование возможно уже теперь, даже при нынешних правительствах и при нынешнем политическом положении. Я исхожу, таким образом, из этого положения и предлагаю пока лишь такие мероприятия, которые каждое нынешнее правительство может принять без ущерба для безопасности страны. Я стремлюсь лишь установить, что с чисто военной точки зрения нет абсолютно никаких препятствий для постепенного упразднения постоянных армий и что если, тем не менее, эти армии сохраняются, то это делается не из военных, а из политических соображений, — одним словом, что армии предназначаются не столько для защиты от внешнего врага, сколько от внутреннего.
В противовес этому постепенное сокращение срока действительной военной службы посредством международного соглашения, составляющее основной пункт моих рассуждений, я считаю вообще самым простым и самым коротким путем ко всеобщему переходу от постоянных армий к организованному в виде милиции вооружению народа. Формы такого соглашения могли бы, разумеется, видоизменяться в зависимости как от характера заключающих соглашение правительств, так и от данной политической обстановки. А обстоятельства теперь являются как нельзя более благоприятными; так что, если уже сейчас можно принять за исходный пункт самое большее двухгодичный срок действительной военной службы, то через несколько лет можно будет, вероятно, установить уже значительно более короткий срок.
Выдвигая в качестве важного условия перехода к новой системе обучение юного поколения мужского пола гимнастике и военному делу, я тем самым ясно даю понять, что предлагаемую здесь милиционную систему отнюдь не следует смешивать с какой бы то ни было из форм милиции, существующих в настоящее время, например со швейцарской. Лондон, 28 марта 1893 г.
Ф. Энгельс
I
Вот уже двадцать пять лет, как вся Европа вооружается в неслыханных до сих пор размерах. Каждая великая держава стремится обогнать другую в отношении военной мощи и готовности к войне. Германия, Франция, Россия напрягают все силы, чтобы превзойти друг друга. Как раз в настоящий момент германское правительство снова требует от народа такого чрезвычайного напряжения сил, которое привело в ужас даже нынешний кроткий рейхстаг. Не глупо ли при таких обстоятельствах говорить о разоружении?
И все же во всех странах широкие слои населения, на которых почти исключительно лежит обязанность поставлять массу солдат и платить основную часть налогов, призывают к разоружению. И напряжение повсюду достигло такой степени, что силы — в одном месте рекруты, в другом деньги, в третьем и то и другое — начинают истощаться. И неужели нет другого выхода из этого тупика, кроме опустошительной войны, какой еще не видел мир?
Я утверждаю: разоружение, а тем самым и гарантия мира, возможно; оно даже сравнительно легко осуществимо, и Германия, больше чем какое-либо другое цивилизованное государство, имеет для его осуществления и возможность и призвание.
После войны 1870–1871 гг. было окончательно доказано превосходство системы всеобщей воинской повинности с резервом и ландвером[394] — даже в ее тогдашней изуродованной прусской форме — над системой рекрутского набора с правом заместительства. Все континентальные страны, с большими или меньшими изменениями, приняли эту систему. Само по себе это не являлось бы большой бедой. Армия, главный резерв которой составляют женатые мужчины среднего возраста, по самой природе менее агрессивна, чем была армия Луи-Наполеона, сформированная на основе рекрутского набора и имеющая в своем составе большое число заместителей — профессиональных наемных солдат. Но к этому прибавилась аннексия Эльзас-Лотарингии, вследствие которой Франкфуртский мир стал для Франции всего лишь таким же перемирием, каким был Тильзитский мир для Пруссии[395]. И вот между Францией и Германией началось то лихорадочное состязание в вооружении, в которое постепенно были втянуты также Россия, Австрия, Италия.
Сначала стали удлинять срок службы в ландвере. Во Франции территориальная армия получила резерв из старших возрастов; в Германии был восстановлен ландвер второго призыва и даже ландштурм[396]. И так шаг за шагом продолжалось до тех пор, пока не достигли установленного самой природой предельного возраста и даже превысили его.
394
Во второй половине XIX в. организация резерва по образцу прусского ландвера была принята во многих странах, в частности в Австро-Венгрии.
396