Пойдем дальше; в настоящий момент в Англии берет верх либеральное течение, а английские либералы решительно симпатизируют Франции. К тому же старый Гладстон является другом России. Если разразится европейская война, Англия будет как можно дольше сохранять нейтралитет; но даже ее «благожелательный» нейтралитет может в силу вышеупомянутых обстоятельств означать решающую помощь одной из воюющих сторон. Если Германия выдвинет наше предложение и оно будет отклонено Францией, то Германия не только преодолеет все враждебные ей английские настроения и обеспечит для себя благожелательный нейтралитет Англии, но вдобавок она лишит английское правительство почти всякой возможности примкнуть в случае войны к противникам Германии.
Итак, мы пришли к следующему заключению:
Либо Франция примет предложение. И тогда опасность войны, порождаемая постоянным ростом вооружений, будет фактически устранена, народы обретут покой, а на долю Германии выпадет слава страны, положившей этому почин.
Либо же Франция его не примет. Тогда она настолько ухудшит свое собственное положение в Европе и настолько улучшит положение Германии, что последней больше уже совершенно не придется опасаться войны, и больше того, она сможет, не боясь никакой опасности, вместе со своими союзниками, которые только тогда и станут ее настоящими союзниками, на свой собственный страх и риск приступить к постепенному сокращению срока военной службы и к подготовке введения милиционной системы.
Хватит ли мужества, чтобы сделать этот спасительный шаг? Или же будут дожидаться до тех пор, пока Франция, уяснив, наконец, истинное положение России, сделает первый шаг и сама пожнет всю славу?
ГЕРМАНСКИМ РАБОЧИМ К ПЕРВОМУ МАЯ 1893 ГОДА
О чем более интересном могу я сегодня рассказать германским рабочим, как не о предстоящем здесь, в Англии, праздновании Первого мая, которое именно в этом году будет иметь особое значение? [В рукописи этому предложению предпослан следующий абзац, отсутствующий в печатном тексте (опущен либо при переписывании рукописи, либо — ввиду изменившейся обстановки — при публикации): «В момент, когда мне предстоит направить эти строки в немецкую первомайскую газету, в Берлине ожидается кризис в связи с обсуждением проекта военного закона. Что может произойти? Если проект будет отвергнут, то последует роспуск рейхстага, и тогда избирательная кампания будет довлеть над майским праздником, затмит его, и для этого будут все основания. Теперь, правда, можно держать пари с шансами пять против одного, что столь желаемый компромисс будет все-таки достигнут, и рейхстаг продлит свое существование еще на два года. Но в то же время одной небольшой случайности может оказаться достаточно, чтобы этому помешать. Что в таком случае я могу сказать немецким рабочим к их Первому мая, если неизвестно при каких обстоятельствах им придется его отмечать?». Ред.] Если Германия теперь уже не та «благонравная детская», о которой говорил Генрих Гейне [Из стихотворения Гейне «К успокоению». Ред.], то нынешняя Англия тоже уже не та образцовая страна мягкотелых немецких катедер-социалистов, не та страна, где бравые тред-юнионы и сторонники движения в рамках закона прилагают усилия к тому, чтобы «социалистические фантазии» не имели почвы. Все это теперь раз навсегда миновало. Потребовалось много времени, прежде чем рабочий класс Англии после славных битв времен чартизма, закончившихся поражением, снова пришел в движение. И он теперь несомненно пришел в движение. Что касается здешних социалистических организаций, то они еще недавно были не более как простыми сектами, рядом с которыми старые тред-юнионы действительно могли казаться внушительной силой. Отсюда уверения немецких университетских пай-мальчиков, что английские рабочие стремятся не уничтожить систему наемного труда, а лишь «облагородить» ее. А как обстоит дело теперь? Рабочие массы все больше проникаются сознанием, что их спасение заключается не столько в том, чтобы в борьбе с отдельными предпринимателями добиться более высокой заработной платы и более короткого рабочего дня, а прежде всего в том, чтобы организованный в самостоятельную партию рабочий класс завоевал политические права, завоевал парламент [В рукописи вместо слов «завоевал политические права, завоевал парламент» написано: «завоевал парламент, завоевал политическую власть». Ред.]. Впервые это обнаружилось на всеобщих выборах 1892 года. Рабочие, борясь против обеих старых партий, провели трех своих кандидатов [Дж. К. Гарди, Дж. Бёрнса и Дж. X. Уилсона. Ред.], а кроме того в двадцати с лишним избирательных округах дали этим партиям основательно почувствовать свою еще неиспользованную силу[409]. Это необычайно укрепило у рабочих веру в себя.
409
Парламентские выборы, проходившие в Англии летом 1892 г., закончились победой либералов. Успешно провели эту избирательную кампанию английские рабочие и социалистические организации, выставившие значительное число кандидатов. Трое из них — Дж. К. Гарди, Дж. Бёрнс и Дж. Х. Уилсон — были избраны в парламент.