А кто эти джентльмены, шагающие по четыре в ряд, с медалями, свисающими до живота, и бутоньерками в петлицах? — Это, сэр, комитет. — Неужели? Ура! Ура! Еще раз ура в честь комитета! Ура-а-а! Ура в честь его преподобия Джабеза Файеруэркса — любителя поговорить; ура в честь джентльмена со стоячим воротником, м-ра Глосса, — любителя поговорить; ура в честь джентльмена, на котором красуется тяжелая цепь от часов и который столь приятно улыбается при виде окружающей его Ярмарки Жизни, м-ра Глиба, любителя поговорить; ура в честь неопрятного, низкорослого джентльмена, похожего на обращенную гиену, м-ра Скрэджера, — любителя поговорить; ура в честь темноглазого смуглого джентльмена, делегата Общества голубя мира из Америки, — любителя поговорить; ура в честь толпы, которая роится, как черное облако вокруг процессии, — в честь Возрождающих человечество, прибывших решительно отовсюду, — все они прекрасные люди, все — любители поговорить, и все они намерены говорить.
Я не вправе возражать против всего этого, никак не вправе. Ура! Ура!
Преподобный Джабез Файеруэркс, великий м-р Глосс, народный любимец м-р Глиб, высокочтимый м-р Скрэджер, голубиный делегат из Америки и почтенная роящаяся толпа прибывших отовсюду получат полнейшую возможность (и они воспользуются ею) наговориться вдосталь. Разве сегодня не Торжественный Слет Демонстрации Сил; а завтра — другой Торжественный Слет Демонстрации Сил; а послезавтра — Торжественное Объединенное Возрождающее Посещение Зоологического Сада: а на следующий день — Торжественная Объединенная Общая Демонстрация; а день спустя — Великий Объединенный Возрождающий Завтрак; а еще через день — Великий Объединенный Возрождающий Чай; а на следующий день — Заключительная Торжественная Совместная, Совокупная, Объединенная и Соединенная Прогулка на Речном Пароходе; а разве Возрождающие человечество отправляются куда-нибудь без того, чтобы не наговориться вдоволь? Впрочем, мне-то что за вред от этого? Совершенно никакого вреда. Извольте, я готов кричать ура. Ура! Даже если Возрождающие человечество — самые скучные (как ораторы) люди на свете: даже если их самые искренние и лучшие последователи не могут, по слабости человеческой, выносить бич их ораторского искусства, а предпочитают вместо этого заниматься чаем и булочками, или утешаться менее страшным обществом львов, слонов и медведей, или заглушать Возрождающее красноречие громом труб и литавр; все равно я считаю все это разумным и правильным, и все равно я восклицаю: ура!
Но что, если я обнаружу, при более близком рассмотрении, что я имею некоторое отношение ко всему этому красноречию, если кто-нибудь вообще слышит оное, и если оно не оказывается редкостным составом выдержек из Библии вперемежку с избранными местами из Джо Миллера?[121] Вдруг я обнаружу, что почтенная толпа отнюдь не принадлежит к тому разряду тихих джентльменов, которых м-р Карлейль[122] называет поглотителями собственного дыма; наоборот, окажется, что эти джентльмены изрыгают неимоверное количество дыма и весьма сильно коптит своим соседям? В таком случае, как сосед, я, возможно, имею право говорить.
В Бедламе и во многих других домах для умалишенных, общество проклинают, как состоящее в злодейском заговоре против больного. В Ньюгете и во всех других тюрьмах общество проклинают, как состоящее в злодейском заговоре против преступника. В речах преподобного Джабеза и других Возрождающих общество проклинают, как состоящее в подлом и злодейском заговоре против данной Свиньи Целиком, и да будет она проглочена до последнего волоска, или свинья — не свинья.
Доказательство? Общество не желает прийти и подписать обет; общество не желает прийти и заручиться поддержкой Отрядов Надежды Малолетних Трезвенников, следовательно, общество любит пьянство, не видит в нем никакого вреда, одобряет его, пьянствует, как самым низкий, ничтожный, распущенный негодяй. Отцы и матери, сыновья и дочери, братья и сестры, священники, врачи, законоведы, издатели, писатели, художники, поэты, музыканты, королева, лорды, леди, общины — все они в заговоре против Возрождающих человечество, все одержимы пагубной страстью к пьянству, и все они тем более опасны, что иногда являются по чистой случайности примером умеренности в подлинном значении слова — этот последний довод стал мощным паровым катком, которым размалываются все возражения.
121
Джо Миллер — Миллер Джозеф (1684–1738), английский актер. Изданный после его смерти сборник шуток и анекдотов, приписываемых ему, содержал много пошлостей и безвкусицы. Выражение «джо миллер» стало означать избитую шутку, плоскую остроту.
122
Карлейль Томас (1795–1881) — английский писатель, историк и философ. Первые его политические памфлеты: «О чартизме» (1839) и «Прошлое и настоящее» (1841) получили высокую оценку Энгельса. Однако в его основной работе по философии истории «Герои, почитание героев и героическое в истории» ярко проявилась идеалистическая концепция Карлейля, считавшего, что историю человечества двигают вперед выдающиеся личности. «Французская революция» Карлейля (1848) оказала несомненное влияние на «Повесть о двух городах» Диккенса. До разрыва Диккенса с женой (1857) писатели и их семьи были в дружеских отношениях.