«Императрица очень огорчена, – отвечал Панин, – что не может согласить образ своих мыслей и желания ускорить мир предложениями лондонского двора. Императрица убеждена, что меры, предлагаемые ей лондонским двором, вместо ускорения мира произведут действие, совершенно противоположное. Что касается союзного договора, то императрица убеждена, что от справедливости короля не скроется, что и заключение оборонительного договора вовсе не идет ко времени действительной войны, и особенно настоящей войны, причина которой всегда исключалась из союзов между Россиею и Англиею, не касаясь их европейских владений».
Для России очень важно было предотвратить войну между Англиею и Нидерландами, почему петербургский двор и предложил лондонскому свое посредничество, но предложение не было принято. По этому случаю Симолин получил рескрипт: «Чем большее доброжелательство старались мы постоянно оказывать к делам и истинным интересам короля и народа великобританского, тем прискорбнее было нам узнать из ваших донесений о решительном отказе королевском в принятии особенного нашего посредства в новой войне Англии с Республикою Соединенных Нидерландцев. Междоусобную войну обеих морских держав считаем мы крайне вредною для всей Европы вообще и для России и для них самих в особенности, потому что война их может вконец и навсегда разрушить существовавшую между ними политическую связь, которая одна обуздывала превосходные на твердой земле силы бурбонского дома; Республика Голландская может потерями своими и ненавистью за них к Англии быть поставлена в необходимость предать себя в руки версальскому двору и привязаться надолго к его системе. Русская торговля, до сих пор большею частью на чужих судах происходящая, подвергается неизвестности и стеснению». Ввиду таких вредных последствий от войны Англии с Голландиею Симолину было предписано продолжать свои представления о необходимости мира. В этих представлениях должны были его поддерживать посланники шведский и датский.
В начале года шведский посланник в Петербурге Нолькен получил от русского министерства ноту: ее и. в-ство, усматривая, что плавание по Северному морю, в краях, ограниченных русскими, датскими и шведскими берегами, требует непосредственного покровительства с ее стороны, равно как со стороны Дании и Швеции, тем более что прошлого года американский корсар взял или уничтожил много кораблей, плывших в Архангельск или из этого города, тревожа таким образом торговлю, для которой эта часть моря исключительно назначена природою, решилась следующею весною приказать выслать в эти моря к Северному мысу эскадру своих линейных кораблей и фрегатов, которые должны защищать торговлю и мореплавание, удаляя всякого корсара, какой бы нации он ни был. Нолькен отвечал, что король его желал бы, чтоб императрица дала этому покровительству более широкие размеры, тем более что самые сильные притеснения шведский флаг терпит не столько у берегов своего королевства, сколько на других различных морях европейских, где шведские купцы торгуют под покровительством договоров и народного права. Нолькен имел поручение от своего двора согласиться с русским министерством насчет декларации, которую Россия и Швеция должны подать воюющим державам, чтоб этим подтвердить полное согласие, царствующее между государями России и Швеции. Доверие короля к императрице так велико, что он не может скрыть своих справедливых жалоб на лондонский двор и на английских арматоров, стесняющих торговлю нейтральных держав вопреки договорам. Король надеется, что императрица поддержит шведские представления при лондонском дворе.
Густав III предлагал по этому поводу заключить договор между Россиею и Швециею, но Екатерина уклонилась от договора, выставляя на вид, что его заключение непременно возбудит сильное внимание как в Англии, так и во Франции; она пригласила шведского короля охранять свои берега эскадрою, равною по числу судов с русскою, так чтоб обе эскадры составляли цепь, содействуя в случае нужды друг другу в охранении всех иностранных судов без исключения. Король велел назначить для этой цели десять линейных кораблей и четыре фрегата.
Датский двор отнесся к русскому в самом начале года, что шведский двор настаивает на заключении с ним конвенции относительно взаимного вооружения морских сил. В Копенгагене решили дожидаться мнения петербургского двора; но гр. Бернсторф в разговоре с русским поверенным в делах Чекалевским высказался, что такая конвенция между Россиею, Даниею и Швециею в настоящих обстоятельствах может принести большую пользу, заставить еще больше уважать их флаг и даст полную безопасность их торговле. И датскому двору из Петербурга был такой же ответ, как и шведскому относительно конвенции, и такое же предложение вооружить эскадру для провожания торговых судов на северных морях; приглашение было принято.