Я был бы рад принять ее и сократить, не нанеся ущерба никаким принципиальным положениям автора, если бы имел на то его санкцию. Но поскольку ее нет и помня, что автор был не вполне удовлетворен в аналогичном случае, имевшем место ранее, я предпочитаю не прикасаться к ней и предоставить ему возможность забрать ее в нетронутом виде, если он этого пожелает. Вступать в дискуссию по таким частным вопросам совершенно невозможно — это поглотило бы у меня всю жизнь, даже если бы я не занимался ничем другим. Я могу ответить на доверие автора лишь искренним желанием полностью оправдать его, если он предоставит мне полную свободу действий. Если же нет, я предпочту без всякого конфликта отклонить ее, хотя я и очень заинтересован в таком материале и вполне понимаю требование автора считаться с ним.
Преданный Вам.
264
ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
17 марта 1852 г.
…Вы увидите из посылаемого мной письма, что Проктер придерживается того же мнения, что и я. И все же я сегодня перечитаю все места, где описан этот персонаж, и смягчу отдельные слова и выражения…
265
ДЖОНУ ФОРСТЕРУ
18 марта 1852 г.
…Я снова тщательно просмотрел все касающееся этого образа и, по-моему, значительно уменьшил сходство [239]. К тому же я изменил имя Леонард на Гарольд. Я не вправе причинять Ханту боль и настолько полон решимости не делать этого, что прошу Вас еще раз прочитать эти гранки и отметить то место, где сходство, по-вашему, особенно заметно. После этого я внесу поправки…
266
Р. X. XОРНУ
Тэвисток-хаус,
6 апреля 1852 г.
Дорогой Хорн!
Уилс своевременно сообщил мне относительно «Бедного художника». Я только рад возможности выразить свое мнение о такой прекрасной книге.
Улитки восхитительны! Горю желанием просветиться насчет этого примечательного создания. Я же ничего не знаю об улитке, кроме того, что желал бы ей быть посуше, и мне не очень нравится оставляемый ею след — нечто вроде насморочного напоминания о пройденном ею пути. Кроме того, я просто не хочу получать подобную скользкую информацию о направлении ее следования. Вот и все.
Миссис Хорн уже, должно быть, передала Вам, что я предлагаю пятницу. Но надеюсь, Вы будете обедать не ради меня.
Предисловие я прочитал очень внимательно. Полностью разделяю Ваши правила и считаю их абсолютно здравыми, неизбежными в такое время. Но более чем сомневаюсь в необходимости предисловия. Я бы сократил его на пять шестых теперешнего объема. Даже у разбирающейся части публики существует прочное убеждение, что человек оказывает себе дурную услугу, берясь за перо лишь для того, чтобы объяснить вышедшее из-под его пера. Творение должно говорить само за себя, основываться твердо и непоколебимо на собственном понимании самого себя и выражать все задачи и цели, которые в нем содержатся. Если оно не может удовлетворить этим требованиям, то это считается — и, думаю, не без основания — недостатком. Я бы ни в коем случае не давал никакого комментария к «Ориону» и к «Мечтателю и рабочему». Абсолютно уверен, что он не будет правильно понят и Вы наживете противников и сами причините себе колоссальный вред.
Я бы выразил свое мнение так: нужно оставить этот интересный и красивый отрывок о Вашем пути, — но только под страхом пытки (будь я на Вашем месте) печатать остальное. Я вовсе не ожидаю, что Вы последуете моему совету, но даю его с беспредельной и непоколебимой убежденностью. Я вполне — абсолютно — уверен, что Ваше предисловие схватит за горло книжку и удушит ее.
Всегда преданный Вам.
267
МИСС КУТС
Воскресенье, 18 апреля 1852 г.
…Очень хорошая мысль — дать несколько проектов домов [240], но для меня лично (после долгого размышления по этому поводу) ясно, что большие дома лучше. В маленьких Вы никогда не сможете за те же деньги дать те же удобства. И вовсе не следует поощрять какого-нибудь плотника или каменщика, сколотившего несколько фунтов, вкладывать деньги в строительство маленьких домиков. Если бы это внушили им давно, Лондон был бы теперь несравненно более благоустроенным и здоровым городом, каким его можно будет сделать лишь за десятки лет. Если Вы отправитесь сейчас на любую окраину и увидите наступающие полчища кирпича и известки, опустошающие поля и луга и отравляющие воздух, Вы невольно будете охвачены мыслью о том, что если бы для рабочего люда возводили большие здания, вместо нелепых и дорогих скорлупок, в которых они живут, Лондон занимал бы только треть теперешнего пространства, и для любой семьи загородная прогулка была бы ближе на несколько миль. Кроме того, мужчинам было бы куда ближе до места работы — не пришлось бы обедать в разных заведениях, — были бы гораздо толще стены отдельных квартир и лучше условия, обеспечивающие уединение, чем те, что можно (по безумным ценам) предоставить в маленьких жилищах. Там было бы газовое освещение, водопровод, канализация и множество других удобств, обеспечивающих человеческий образ жизни, удобств, которые нельзя дать в маленьких домах. К тому же в маленьких домах не может быть крепкого фундамента. Строительство больших домов во всех отношениях (подразумевая, что они воздвигаются в таком большом городе, как Лондон) представляется мне гораздо более целесообразным, чем строительство маленьких домишек. А преимущества, которые Вы дадите их обитателям, в огромной мере восполнят тот недостаток, что дома эти в определенные часы дня будут погружать улицу в тень.
239
…значительно уменьшил сходство. — Друзья обратили внимание Диккенса на то, что его Гарольд Скимпол в «Холодном доме» многими чертами (в том числе своим легкомысленным отношением к денежным делам) сильно напоминает Ли Ханта. Диккенс не только постарался ослабить сходство, но и написал Ханту письмо, в котором объяснил ему, что «портретность» персонажей — это особенность его творческого метода, с которой ему трудно бороться.
240
…Очень хорошая мысль — дать несколько проектов домов… — Диккенс говорит о проекте мисс Кутс построить в лондонском Ист-Энде, на Колумбиа-сквер, дома с дешевыми квартирами на тысячу человек.