А вы, перунами владея,Страшней быв Рима самого,Не смерти ищете злодея,Хотите дружества его.О росс, оставь толь мирны мысли:Победами свой век исчисли,Вселенну громом востревожь.Не милостьми пленяй народы:Рассей в них страх, лишай свободы,Число невольников умножь».
Он рек и, чая новой дани,Стирая хладну кровь с броней,Ко пламенной готовил браниСвоих крутящихся коней…Но вдруг во пропасти подземныБегут, смыкая взоры темны,Мятеж, коварство и раздор:Как гонит день ночны призраки,Так гонит их в кромешны мракаОдин Минервы кроткий взор.
Подобно как луна бледнеет,Увидя светла дней царя,Так Марс мятется и темнеет,В Минерве бога мира зря.Уносится, как ветром прахи:Пред ним летят смятеньи, страхи,Ему сопутствует весь ад;За ним ленивыми стопамиВлекутся, скрежеща зубами,Болезни, рабство, бедность, глад.
И се на севере природаВесенний образ приняла.Минерва* росского народаСердцам спокойство подала.Рекла… и громов росс не мещет,Рекла, и фин уж не трепещет;Спокойны на морях суда.Дивясь, дела ее великиНимф нежных воспевают лики*;Ликуют села и града.
Таков есть бог: велик во брани,Ужасен в гневе он своем,Но, коль прострет в знак мира длани,Творца блаженства видим в нем.Как воск пред ним, так тает камень;Рука его, как вихрь и пламень,Колеблет основанье гор;Но в милостях Эдем рождает,Сердца и души услаждаетЕго единый тихий взор.
Ликуй, росс, видя на престолеВладычицу подобных свойств;Святой ее усердствуй воле;Не бойся бед и неустройств.Вотще когтями гидры злобаТебе копает двери гроба;Вотще готовит чашу слез;Один глагол твоей ПалладыКоварству становит преградыИ мир низводит к нам с небес.
О, сколь блаженны те державы,Где, к подданным храня любовь.Монархи в том лишь ищут славы,Чтоб, как свою, щадить их кровь!Народ в царе отца там видит,Где царь раздоры ненавидит;Законы дав, хранит их сам.Там златом ябеда не блещет,Там слабый сильных не трепещет,Там трон подобен небесам.
Рассудком люди не боятсяСебя возвысить от зверей,Но им они единым льстятсяВниманье заслужить царей.Невежество на чисты музыНе смеет налагать там узы,Не смеет гнать оно наук;Приняв за правило неложно,Что истребить их там не можно,Где венценосец музам друг.
Там тщетно клевета у тронаПриемлет правды кроткий вид:Непомраченна злом коронаДля льстивых уст ее эгид*.Не лица там, дела их зримы:Законом все одним судимы —Простый и знатный человек;И во блаженной той державе,Царя ее к бессмертной славе,Цветет златой Астреи* век.
Но кто в чертах сих не узнаетРоссиян счастливый предел?Кто, видя их, не вспоминаетЕкатерины громких дел:Она наукам храмы ставит,Порок разит, невинность славит,Дает художествам покой;Под сень ее текут народыВкушать Астреи кроткой годы,Астрею видя в ней самой.
Она неправедной войноюНе унижает царский сан,И крови подданных ценоюСебе не ищет новых стран.Врагов жалея поражает.Когда суд правый обнажаетРазящий злобу меч ее,Во гневе молниями блещет,Ее десница громы мещет,Но в сердце милость у нее.
О ты, что свыше круга звезднаСедишь, царей суды внемля,Трон коего есть твердь небесна,А ног подножие — земля,Молитву чад России верных,Блаженству общества усердных,Внемли во слабой песни сей:Чтоб россов продолжить блаженствоИ зреть их счастья совершенство,Давай подобных им царей!
Но что в восторге дух дерзает?Куда стремлюся я в сей час?..Кто свод лазурный отверзает,И чей я слышу с неба глас?..Вещает бог Екатерине:«Владей, как ты владеешь ныне;Народам правый суд твори,В лице твоем ко мне языкиВоздвигнут песни хвал велики,В пример тебя возьмут цари.
Предел россиян громка слава:К тому тебе я дал их трон;Угодна мне твоя держава,Угоден правый твой закон.Тобой взнесется росс высоко;Над ним мое не дремлет око;Я росский сам храню престол».Он рек… и воздух всколебался,Он рек… и в громах повторялсяЕго божественный глагол.
V
<А. И. Клушину>
Залогом дружества прими Фонтена ты,И пусть оно в сердцах тогда у нас увянет,Когда бог ясных дней светить наш мир престанетИли Фонтеновы затмит кто красоты.
VI
Утешение Анюте
Ты грустна, мой друг, Анюта;Взор твой томен, вид уныл,Белый свет тебе постыл,Веком кажется минута.Грудь твоя, как легка теньПри рассвете, исчезает,Иль, как в знойный летний деньБелый воск от жару, тает.Ты скучаешь, — и с тобойПошутить никто не смеет:Чуть зефир косынку взвеет,Иль стан легкий, стройный твойОн украдкой поцелует,От него ты прочь бежишь.Без улыбки уж глядишь,Как любезную милуетРезвый, громкий соловей;Не по мысли всё твоей;Всё иль скучно, иль досадно,Всё не так, и всё не ладно.Если тонкий ветерокРозовый один листокНа твою грудь белу бросит,Иль твой друг, Фидель* твоя,Увиваясь вкруг тебя,Поцелуя лишь попросит,Ты досадуешь на них.Как ручей, иссохший в поле,Не журчит по травке боле,Так твой резвый нрав утих. Что ж, мой друг, тому виною?Ты прекрасна, молода:Раз лишь встретиться с тобою —И без сердца навсегда;Раз вдохнуть лишь вздох твой страстный,Раз тебя поцеловать,Только раз — и труд напрасныйБудет вольности искать.Взглянешь ты — в нас сердце тает;Улыбнешься — кровь кипит;И душа уж там летает,Где любовь нам рай сулит.Я не льщу — спроси — и то жеВсякий скажет за себя:Пять минут с тобой дороже,Нежель веки без тебя. Отчего ж сей вид унылый?Льзя ль скучать, столь бывши милой?Ты молчишь — твой томный взглядУстремился на наряд.Как в нечаянны морозыВышед на поблекший луг,Нежна Клоя, Флоры друг,Воздыхая — и сквозь слезы,Видит побледневши розы,Так тебе, Анюта, жаль,Что французски тонки флёры,Щегольские их уборы,Легки шляпки, ленты, шаль,Как цветы от стужи, вянут —Скоро уж они не станутВеять вкруг твоих красот:Время счастья их пройдет.Скоро я пенять не стану,Что французский тонкий флёр,Равный легкому туману,Мой заманивая взор,Все утехи обещаетИ, рассеявши его,Не открывши ничего,Только сердце обольщает.И в цветы французских флор,В сей любимый твой убор,Тихое твое дыханьеПерестанет жизнь вливать;Их волшебных роз сияньеТы не станешь затмевать;Перед их лином* гордитьсяТы не будешь белизной;Украшая пояс твой,Во сапфир не претворитсяВасильковая эмаль;Чиста лондонская стальВ нем зарями не заблещет.Чувствам сладких ароматНа прелестный твой нарядФлора сенска* не восплещет.Шаль не будет развевать,Около тебя взвиваясь;И зефир, под ней скрываясь,Перестанет уж трепатьБелу грудь твою высоку.Чем снабжал парижский светЩегольской твой туалет,Терпит ссылку то жестоку,И всего того уж нет.Вот вина всей грусти, скуки:Этой горькой снесть разлукиСил в тебе недостает.Так малиновка тосклива,Слыша хлады зимних дней,Так грустна, летя с полей,Где была дружком счастлива.Так печален соловей,Зря, что хлад долины косит,Видя, что Борей разноситНежный лист с младых древес,Под которым он зареюГромкой песнию своеюОживлял тенистый лес. Но тебе ль, мой друг, опаснаТрата всех пустых прикрас?Ими ль ты была прекрасна?Ими ль ты пленяла нас?Ими ль пламенные взорыСладкий лили в сердце яд?И твои ль виной уборы,Что волнует кровь твой взгляд?Ах Анюта! как же малоЗнаешь ты ценить себя!Или зеркало скрывало,Иль то тайна для тебя,Что ты столь, мой друг, прелестна?Не убором ты любезна,Не нарядом хороша:Всем нарядам ты — душа. Нужны ль розанам румяны,Чтобы цвет иметь багряный;Иль белилы для лилей,Чтоб казаться им белей?Труд не будет ли напрасныйСвечку засветил, и день ясный,Чтобы солнышку помочьПрогонять угрюму ночь?Так уборы, пышность, мода,Слабы все перед тобой:Быв прекрасна, как природа,Ты мила сама собой.