Ну и чокнутый этот Пелле!
— Правда? — спросила Беттан, и они снова замолчали.
Темная груда ползла по полу медленно, но решительно и неуклонно держала курс на диванчик, все приближаясь и приближаясь к нему. Вот уже осталось всего несколько шагов, а эти двое на диванчике ничего не слышали и не видели.
— А я тебе нравлюсь? — застенчиво спросил Пелле.
Ответа он не услышал, потому что в этот момент резкий свет фонарика прорезал серые тени гостиной и ослепил его. Пелле вскочил, Беттан закричала. Потом раздалось хихиканье, быстрый топот ног, кто-то мчался в сторону прихожей. Нельзя ничего разглядеть, когда тебе в лицо светит фонарик. Но услышать можно. Беттан и Пелле услышали чей-то заливистый, восторженный хохот за портьерой.
— Это мой противный братишка! — воскликнула Беттан. — Ну, сейчас он у меня получит…
Малыш хохотал вовсю:
— Ясное дело, ты ей нравишься. Почему бы и нет? Ей нравятся все мальчишки, понятно?
Потом послышался какой-то грохот. И снова хихиканье.
— Только без паники! — прошептал Карлссон, когда мчавшаяся палатка грохнулась об пол.
Малыш старался сохранять спокойствие, хотя смех так и клокотал у него в горле, а Карлссон повалился на него и нельзя было разобраться, где чьи ноги. Вдобавок Беттан вот-вот должна была их настигнуть.
Вскочив на ноги, они в панике бросились в комнату Малыша — Беттан была уже близко…
— Только без паники, — прошептал запыхавшийся Карлссон, его толстенькие ножки стучали по полу, как барабанные палочки. — Карлссон, который живет на крыше, лучший в мире бегальщик!
Малыш тоже не отставал от него. Хочешь не хочешь, надо было торопиться. В последний момент их спасла дверь. Карлссон быстро повернул ключ. Довольные, радостно хихикая, они замерли, а Беттан, стоя в прихожей, молотила в дверь кулаками.
— Ну погоди, Малыш, доберусь я до тебя! — злобно вопила она.
— Но ведь я так и не показался! — крикнул Малыш.
И за дверью снова послышалось хихиканье. Хихикали двое. Беттан могла бы это услышать, если бы поменьше злилась.
Карлссон держит пари
Однажды Малыш пришел из школы мрачный, на лбу у него красовалась здоровенная шишка. Мама была в это время в кухне. Как и ожидал Малыш, шишка привела ее в ужас.
— Что случилось, мой мальчик? — спросила она, обнимая его.
— Кристер швырнул в меня камень.
— Подумать только, какой противный мальчишка! Почему же ты сразу не пришел сказать мне об этом?
Малыш пожал плечами:
— А что толку-то? Ты ведь не умеешь бросать камни. Ты даже не сможешь и в стенку сарая попасть.
— Ах ты, глупыш! — воскликнула мама. — Неужели ты думаешь, что я стала бы кидать в него камни!
— А что же ты стала бы в него кидать? Удобнее всего кидаться камнями.
Мама вздохнула. Видно, не только Кристер не прочь был подраться при случае. Ее любимчик, пожалуй, был нисколько не лучше. Но как может маленький мальчик с добрыми глазами быть таким забиякой?
— И когда только вы отучитесь драться! Неужели нельзя решить все по-хорошему? Знаешь, Малыш, ведь всегда можно все обсудить и уладить.
— А вот и нет. Вчера, например, мы тоже с Кристером подрались…
— И совершенно напрасно, — сказала мама. — Вы могли поговорить и спокойно решить, кто из вас не прав.
Малыш сидел за кухонным столом, обхватив руками раненую голову.
— Ишь ты какая, — ответил он, бросив на маму сердитый взгляд. — Кристер сказал мне: «Вот возьму и отлуплю тебя!!», а я ему на это: «Еще посмотрим, кто кого». Как тут «обсуждать» и «спокойно решить», можешь ты сказать мне?
Этого мама сказать не могла, пришлось ей тут же прекратить воспитательную работу. Вид у ее сынишки-драчуна был такой угрюмый, что она поспешила дать ему чашку горячего шоколада и свежую булочку — его любимые лакомства. Еще поднимаясь по лестнице, Малыш почувствовал запах маминых свежеиспеченных булочек с корицей, от которых жизнь становилась повеселее.
Малыш задумчиво откусил кусочек булочки и стал жевать, а мама тем временем прилепила ему на ранку пластырь, легонько поцеловала и спросила:
— Из-за чего вы сегодня с Кристером поссорились?
— Да Кристер и Гунилла говорят про Карлссона, который живет на крыше, что все это враки. Будто я его выдумал.
— А разве это не так? — осторожно спросила мама.
Малыш отставил чашку с шоколадом и посмотрел на нее с досадой:
— Уж ты-то могла мне поверить! Я спросил у Карлссона, можно ли сказать, что он — выдумка…