– Ну, ей Богу, я где-то читал это, – сказал Захарченко в восторге, – ведь врет же как, Господи. И будто бы с ним было.
– Отчего вы так взволнованы? – ласково спросила Вера Леонтьевна, улыбаясь.
– Я так. Я ничего, – пробормотал доктор, – а разве я себя веду худо?
– Нет. Нет. Прекрасно. Я рада, что вы веселы.
– По правде сказать, мы у него выпили немного, – с виноватой улыбкой нерешительно признался доктор.
Потом он указал пальцем на Скрипку и сказал:
– Ведь, вот он какой смешной человек. Когда я его в первый раз увидел, он мне и говорит: «Жаль, что теперь мужиков не дерут» – и все в таком роде. Я, просто, плюнул. А потом через неделю, случайно о нем разговорился с мужиками. Оказывается, они его любят. Друзья закадычные: он для них на все готов. А насчет порки – это у него такая манера. Идиотом прикидывается, от стыдливости, должно быть. И вот врет еще. Зачем, Скрипка, врешь.
– Я не вру. Я – поэт.
– Милости просим закусить, – сказал Сергей Николаевич, отворяя дверь в столовую.
За ужином, плотно поев, доктор неожиданно протрезвел, и вдруг спросил Сергея Николаевича.
– А вот мне Скрипка рассказывал, что когда вы в город ехали, вас будто бы мужики помяли – правда это?
Сергей Николаевич нахмурился:
– Ну, не совсем так… Однако сани, мерзавцы, перевернули. Это верно.
– Почему же ты не рассказал мне об этом? – спросила Вера тихо и укоризненно.
– Не хотел тебя беспокоить. В сущности, пустяки все это. Обошлось. Я им браунингом пригрозил. Отстали.
– Вот это напрасно, – сказал Скрипка серьезно, качая головой, – пистолет не надо зря показывать. Только дразнит это и соблазняет. Лучше поговорить по-хорошему. Мужики народ сговорчивый. А, впрочем, черт их дери совсем. Что ж я в самом деле? Драть их следует. Я только к тому, Сергей Николаевич, что если пистолет вытащили, то уж и стреляли бы на здоровье. А то теперь мужички припомнят вам, пожалуй.
– Да, уж припомнят, – улыбнулся криво Захарченко.
– Господи! Что же это? – сказала Вера Леонтьевна смущенно, как будто опасность угрожает теперь же, в этот час. – Господи! Надо ехать в Петербург поскорее.
– Все обойдется. Только не волнуйся.
И Сергей Николаевич привстал со стаканом вина:
– Пью за здоровье моей жены.
– Охотно выпью за милую барыню, – сказал Скрипка.
– За ваше здоровье, Вера Леонтьевна! – со смешной восторженностью крикнул Захарченко.
Потом все перешли в гостиную.
Скрипка рассказывал о том, как он в молодости на дуэли дрался с графом Щербатовым. И все пили вино, которое Сергей Николаевич принес из столовой.
Захарченко стал мрачным почему-то и, хотя пил усердно, оставался трезвым.
Гости остались ночевать.