Твой замысел мною разгадан,
Коварная парка-судьба,
Пугавшая смолоду адом,
Клейменой одеждой раба.
Ты бродишь здесь с тайною целью,
Покой обещав бытию,
Глушить соловьиною трелью
Кричащую память мою.
* * *
Скажу тебе по совести,
Очнувшейся от сна, —
Не слушай нашей
Не для тебя она.
И не тебе завещаны
В предсмертной бормотне
И сказки эти вещие,
И россказни зловещие
У времени на дне.
Не комнатной бегонии
Дрожанье лепестка,
А дрожь людской агонии
Запомнила рука.
И дружество, и вражество,
Пока стихи со мной,
И нищенство, и княжество
Ценю ценой одной.
Ястреб[53]
С тоской почти что человечьей
По дальней сказочной земле
Глядит тот ястреб узкоплечий,
Сутулящийся на скале.
Рассвет расталкивает горы,
И в просветленной темноте
Тот ястреб кажется узором
На старом рыцарском щите.
Он кажется такой резьбою,
Покамест крылья распахнет.
И нас поманит за собою,
Пересекая небосвод.
Белка[54]
Ты, белка, все еще не птица,
Но твой косматый черный хвост
Вошел в небесные границы
И долетал почти до звезд.
Когда в рассыпчатой метели
Твой путь домой еще далек
И ты торопишься к постели
Колючим ветрам поперек,
Любая птица удивится
Твоим пределам высоты.
Зимой и птицам-то не снится
Та высота, где лазишь ты.
И с ветки прыгая на ветку,
Раскачиваясь на весу,
Ты — акробат без всякой сетки,
Предохраняющей в лесу,
Где, рассчитав свои движенья,
Сквозь всю сиреневую тьму,
Летишь почти без напряженья
К лесному дому своему.
Ты по таинственным приметам
Найдешь знакомое дупло,
Дупло, где есть немножко света,
А также пища и тепло.
Ты доберешься до кладовки,
До драгоценного дупла,
Где поздней осенью так ловко
Запасы пищи собрала,
Где не заглядывает в щели
Прохожий холод ветровой
И все бродячие метели
Проходят мимо кладовой.
Там в яму свалена брусника,
Полны орехами углы,
По нраву той природы дикой,
Где зимы пусты и голы.
И до утра луща орехи,
Лесная наша егоза,
Ты щуришь узкие от смеха,
Едва заметные глаза.
Славословие собакам[55]
1
Много знаю я собак —
Романтических дворняг:
Пресловутая Муму
С детства спит в моем дому.
Сердобольная Каштанка
Меня будит спозаранку,
А возлюбленная Жучка
У дверной танцует ручки.
И показывает удаль
Знаменитый белый пудель…
Много знаю я и прочих
Сеттеров, борзых и гончих.
Их Тургенев и Толстой
Приводили в лес густой…
2
Скоро я моих друзей
Поведу в большой музей;
В зал такой открою двери,
Где живут Чукотки звери.
Там приземистый медведь
Может грозно зареветь.
Там при взгляде росомахи
Шевелится шерсть от страха.
Там лиса стального цвета —
Будто краски рыжей нету,
И хитрющая лиса
Окунулась в небеса.
Рысь защелкает когтями
Над собаками-гостями,
И зловещ рысиный щелк,
И его боится волк.
Что ж к дверям вы сбились в кучку
И попрятались за Жучку,
Мои милые друзья,
Не слыхавшие ружья?
Вы привыкли к детской соске,
Вы, слюнявые барбоски,
Напугает тот музей
Моих маленьких друзей.
вернуться
54
Написано в 1956 году в поселке Туркмен. Входит в «Колымские тетради». Написано ради первой строфы.
вернуться
55
Немудреное это стихотворение написано в 1949 году летом на Колыме. Входит в «Колымские тетради».